Едва она увидела Лизетт, все ее сомнения рассеялись. Изабель уже не думала о том, разумно ли поступил Грег, женившись на француженке, которую почти не знал. В этой девушке чувствовались природные грация и утонченность, которые всегда импонировали Изабель Диринг. И Лизетт сразу прониклась симпатией к свекрови. Наконец Изабель выпустила ее из объятий и обняла сына.
— Слава Богу, что ты вернулся целым и невредимым, — прошептала она.
Между тем отец Грега нежно поцеловал невестку.
— Добро пожаловать в Сан-Франциско, Лизетт. Наверное, наш город сильно отличается от Нормандии, но я надеюсь, что ты будешь здесь очень счастлива.
Как и сын, отец был высоким и крепко сложенным. Его загорелое лицо покрывали глубокие морщины, тянувшиеся от носа к уголкам рта. Седые, чуть вьющиеся волосы были еще густыми, а глаза — добрыми, как у Грега.
— Не сомневаюсь, — ответила Лизетт, пораженная столь теплым приемом.
— Привет, я Крисси, — нетерпеливо вмешалась в разговор хорошенькая девушка, стоявшая рядом. — Никогда не видела такой потрясающей женщины. Рядом с тобой я чувствую себя полной провинциалкой. Покажешь мне, как сделать такую прическу, как у тебя? А то у меня совсем нет стиля!
Симонет остановилась позади них с Домиником на руках и с любопытством наблюдала за этой сценой. Наконец Диринги заметили, что к ним приехали не только Лизетт и Грег. Изабель оторвалась от сына и оглядела Симонет. Грегори Диринг удивленно вскинул брови, ожидая объяснений. Крисси, увидев Доминика, приоткрыла рот.
Грег усмехнулся.
— Разрешите представить вам кое-кого еще. — Он осторожно взял у Симонет сына. — Мама, папа, познакомьтесь, это ваш внук Доминик.
Последовала немая сцена. Затем Изабель Диринг пробормотала:
— Боже милостивый! Я же ничего не знала. Да он просто чудо. — Она шагнула вперед. — Дай мне обнять его! Почему ты ничего не сообщил нам, Грег?
— Не хотел разом обрушить на вас столько ошеломляющих новостей, — весело отозвался он. — А кроме того, я сам узнал о сыне лишь несколько месяцев назад. Он родился в феврале, а я в это время воевал в Германии.
Взяв внука на руки, Изабель Диринг просияла.
— Он прекрасен, Грег! Неужели я держу на руках внука? — Она посмотрела на Лизетт, и в глазах появились слезы радости. — Спасибо тебе, дорогая. Это самый лучший подарок, который я когда-либо получала.
Грег обнял Лизетт за плечи, и она поняла, что сейчас ни в коем случае нельзя дать волю своим эмоциям. Боже, как же она не подумала об этом? Почему не предположила, что родители Грега так отреагируют на внука? Ведь сейчас она обманывает не только Грега, но и всю его семью! Осознав чудовищность своего поступка, Лизетт едва не лишилась чувств. Нельзя допустить, чтобы Изабель Диринг считала Доминика своей плотью и кровью. Это же ужасное преступление! Гнусное преступление!
Лизетт побледнела. Необходимо что-то сказать и положить конец этой неприятной ситуации.
— Я должна кое-что сообщить… — нерешительно начала она.
Но Грег перебил ее:
— Ребенок родился недель за шесть-семь до срока, но я сказал Лизетт, чтобы она не беспокоилась: в нашей семье не возникнет никаких сомнений на этот счет. — Он улыбнулся жене. — В нашей семье привыкли к недоношенным детям, дорогая. Посмотри на Крисси! Она родилась семимесячной, и врачи говорили, что сестра проживет несколько часов. Никто из тех, кто видел ее новорожденной, никогда бы не подумал, что из нее вырастет такая симпатичная баскетболистка!
Крисси шутливо шлепнула брата по плечу:
— Хватит обзываться, братец. А можно я подержу малыша? Невероятно! Я его тетя. А что положено делать теткам? Вы позволите мне гулять с ним? Или менять пеленки?
Все рассмеялись. И только Грегори Диринг нахмурился. Свадьба состоялась в июле, а ребенок родился в феврале. Значит, он был зачат не просто до свадьбы, а даже до того, как Грег высадился во Франции. Неудивительно, что девушка так взволнована. Бросив быстрый взгляд на Лизетт, Грегори Диринг почувствовал облегчение. Он всегда полагался на свою интуицию, благодаря чему и стал миллионером. Нет, его невестка не шлюха, за это Грегори мог поручиться. И если они утверждают, что ребенок родился недоношенным, значит, так и есть.
— Поехали домой, — сказал Грегори Диринг. — Вокзал не место для семейной встречи.
— Нет… прошу вас, подождите минутку… — Лизетт казалось, будто она падает в пропасть, разверзшуюся у нее под ногами.
— Все в порядке, дорогая, — успокоил ее Грег, еще крепче обнимая за плечи. — Они все понимают, и говорить тут больше не о чем. Поехали домой.
Лизетт вдруг подумала, что Грег знает правду о рождении ребенка.
— Нет. — Она задохнулась, увидев, как отец Грега направился к поджидавшему их лимузину. — Они не поняли. И ты ничего не понял. Грег. Пожалуйста, выслушай меня!
— Потом, — бросил Грег. — Ты устала и переполнена впечатлениями. Мы обо всем поговорим потом. — Он усадил жену в лимузин.
Лизетт чувствовала себя разбитой и подавленной. Крисси, сидевшая рядом с ней, расспрашивала о Париже, о моде, восхищалась ее жемчужным ожерельем. С трудом отвечая на ее вопросы, Лизетт пыталась привести в порядок свои мысли, однако это ей не удавалось. Действительно ли Грег все понял или опять заблуждается? Лизетт прижала ладонь к пульсирующему виску. Если он знает правду, то, конечно, не желает, чтобы эту правду знали другие, поэтому и не позволил ей заговорить.
Изабель Диринг сидела впереди с Домиником на руках.
— А волосики у него уже вьются, совсем как у тебя. — Она повернулась к Грегу.
— А еще у него мои нос и рот, — с гордостью заявил Грег.
«Нет, он ни о чем не подозревает, — подумала Лизетт. — Грег просто пытается успокоить меня. Ведь ребенок родился недоношенным, и муж считает, что я страдаю из-за этого».
— Вокзал находится в довольно некрасивой части города, — сказал Грег. — Но через несколько минут ты увидишь, как прекрасен Фриско.
— Никогда еще я не была так счастлива! — воскликнула Изабель Диринг. — Мой сын дома, цел и невредим… У меня чудесные невестка и внук, о каких можно только мечтать. Господи, благодарю тебя за твою доброту!
Лизетт чуть не застонала. Все, момент упущен. Рассказать сейчас правду — значит разрушить счастье не только Грега, но и Изабель Диринг. Что ж, ей и дальше придется жить с грузом вины на душе.
— Въезжаем в самое сердце города, — с энтузиазмом сообщил Грег. — Вон мост «Золотые ворота». Ты когда-нибудь видела подобную красоту?
— Нет. — Лизетт через силу улыбнулась, тронутая искренней любовью Грега к родному городу.
Справа от них раскинулся залив, по его спокойной сверкающей глади скользили лодки и яхты. Залив окружали пологие холмы, а стоявшие на них дома напоминали картинки из детских книжек. Разнообразие архитектурных стилей удивило Лизетт, привыкшую к высоким, крытым черепицей домам Сент-Мари-де-Пон. Большая часть домов была выкрашена в пастельные тона: светло-розовые, голубые, бледно-лиловые и зеленые. Их окружали чудесные сады.
— Как прелестно, Грег! — искренне восхитилась Лизетт. — Похоже на волшебную сказку.
— Подожди, ты еще не видела дом, — сказала Крисси, радуясь, что француженке понравился их город. — Мама сама занималась подготовкой к вашему приезду. Она считает, что ты можешь все поменять по своему усмотрению, но очень старалась угодить тебе.
Лизетт взглянула на мужа, не совсем поняв, о чем идет речь.
— Видишь ли, холостяцкая квартира, в которой я жил до отъезда в Европу, была бы для нас слишком мала, поэтому я попросил маму подыскать что-нибудь подходящее к нашему приезду.
— Ты хочешь сказать, у нас будет свой дом? — удивилась Лизетт. Она приготовилась жить вместе с родителями Грега.
— Совершенно верно.
