– Я ее выбросил в речку, – честно признался я.
Браконьер опешил:
– В речку? Зачем?
– Глушить ведь рыбу нельзя.
Толстяк помолчал. Он, видно, не знал, как ему поступить. Может, я представитель рыбинспекции?
– Ты… из охраны, что ли… этой… как ее…
– Нет.
– А кто ж ты тогда?
– Да просто человек.
– А зачем же рыбу тогда выбросил? – искренне удивился браконьер.
– Так ведь глушить-то нельзя. Это во всех газетах пишут и по телевидению говорят. Вы разве не слышали? Ну, ладно… Мы пошли. Я вас попрошу – отдайте бушлат своему товарищу. Кстати, вы не знаете, как пройти на кордон?
Бородач пристально посмотрел на меня: уж не смеюсь ли я над ним? Я выдержал его взгляд.
– Ах, чмырь! – прохрипел он. – Чмырь поганый.
Видно, драки было не избежать.
– А вы знаете, что такое чмырь? – спросил я. – Чмырь водится в болоте и довольно безобидное существо.
Не говоря ни слова, толстяк ткнул меня в грудь своим огромным волосатым кулачищем.
От здоровенного удара у меня зазвенело в ушах, но все же я сдержался и лишь сказал:
– Слышите, вы, василиск, будьте поосторожней.
Может быть, моя пассивность раззадорила бородача, а возможно, слово «василиск» было ему незнакомо (замечено, что незнакомые оскорбления действуют сильнее всего), но толстяк, после моей фразы рассвирепел.
– Прибью! – прохрипел он и всей массой ринулся на меня, кровожадно растопырив перед собой пальцы, как опереточный разбойник.
К несчастью, я провел прием слишком близко к палатке, и мой противник, падая, стукнулся головой о кол, поддерживавший палатку. Разумеется, ни колу, ни тем более чугунной голове толстяка ничего не сделалось, просто палатка пришла в сильное движение и накренилась на один бок. Пытаясь перевернуться со спины на живот, «василиск» инстинктивно уцепился за этот кол, и все сооружение рухнуло.
В палатке послышался женский визг и сонное мужское бормотание. Брезент забился, как силок, накрывший перепелов. Иногда кто-нибудь пытался встать, но тут же валился под тяжестью брезента, дергаемого в разные стороны.
Я так был увлечен этим зрелищем, что на некоторое время забыл про своего противника. И совершенно напрасно. «Василиск» был уже всего в двух шагах от меня. За считанные секунды он ухитрился выйти из положения перевернутого на спину жука, вскочил на ноги и, приняв боевую стойку, приготовился к последнему броску.
И тут я узнал его.
Это был Человек-гора!
Вот так встреча! Несмотря на все, я даже обрадовался. Все-таки приятно встретить человека из своей юности.
– Друг! Здорово! – воскликнул я, улыбаясь. – Тебя сразу и не узнаешь! Помнишь секцию классической…
Я не успел договорить. Человек-гора, с хриплым шумом выдыхая воздух, уже мчался на меня, нагнув свою могучую шею. Еще секунда, и он сшиб бы меня, как скорый поезд может сбить поставленную на его пути кеглю, но в этот момент инстинкт бросил меня толстяку под ноги. Это было, конечно, не совсем по правилам классической борьбы, но вряд ли Человек-гора стал бы отрабатывать на мне классические приемы.
Человек-гора на бреющем полете перелетел через меня, пробежал на четвереньках, как настоящий орангутанг, с добрый десяток метров и рухнул с обрыва в речку. Послышался всплеск, не меньший по силе, чем когда сваливается утес. Над обрывом поднялся фонтан брызг.
Я направился к палатке. Сейчас палатка напоминала поверхность бурно кипящего котла. Из «котла» возникали очертания то ноги, то головы, слышались ругань, смех, бормотание… Я приподнял край брезента в том месте, где был выход, и наружу тотчас же выглянула блондинка с растрепанной прической.
– Ой! – испуганно воскликнула она, увидев меня, и нырнула назад, под брезент.
– Вылазь! Чего ты возишься! – послышались недовольные голоса.
– Дайте мне расческу!
– Зачем тебе расческа?
– Там какой-то мужчина!
– Какой еще мужчина?
– Симпатичный, вот какой!
