Теперь, лежа в траве, переваривая козье сытное молоко, Костя Минаков думал о том, что по морде тому грузчику должен был дать он, а не Иван – Железные руки. Все-таки он, Костя Минаков, был участником «пирожковой любви», а не Иван Бондарь. Но ударил Иван, а не Костя. Ударил обидчика, а женщину успокоил.
Вот как было дело. Вот что детально восстановила память-милиция, до поры до времени все хранившая в своих картотеках.
И еще вспомнил Костя. В тот же вечер муж упаковщицы, сторож колхозного рынка, бабахнул из ружья в Ивана, когда тот пил с друзьями в парке пиво (ружье заряжено было холостым, ибо сторож не доверял себе в подпитии боевой патрон, а в подпитии он был всегда), а потом кинулся драться. Сторожа увели домой спать, тот наутро опохмелился и начисто забыл, почему он хотел застрелить Ивана Бондаря – Железные руки.
И вот теперь, глядя в выцветшее небо, похожее на белый флаг, который выбросило лето перед уже близкой зимой, и, вспомнив все эти факты, Костя Минаков пришел к выводу, что между Иваном и упаковщицей что-то было. А раз так, то они с Иваном соперники.
Так что и Иван Бондарь – Железные руки отпадал. Идти больше было не к кому. Надо догнать козу и попить еще раз молока. Неизвестно, когда придется поесть следующий раз.
Костя Минаков так и сделал.
Сад был большой и хорошо ухоженный: стволы яблонь побелены, кусты стоят рядами, всюду аккуратные грядки. Костя Минаков перебегал от яблони к яблоне, стараясь не наступать на грядки. Но один раз все-таки наступил, и сразу остро запахло раздавленной зеленой клубникой – осень стояла теплая, и клубника дала в Петровске второй урожай.
Петровск давно спал, он всегда заваливался спать в воскресенье чуть ли не с вечера; чтобы отдохнуть, протрезветь к трудному понедельнику, который бог сотворил трясущимися руками после неправедно проведенной ночи.
И только один дом, к которому пробирался Костя Минаков, ярко светился огнями, как прогулочный корабль в темном море. Это был дом Ивана Бондаря. Все-таки Костя решил попытать счастья у Ивана. После козьего молока младшего бухгалтера прохватил сильнейший понос, живот разболелся, тело лихорадило, а приближающаяся новая ночь внушала страх: где опять спать, что есть? Пусть Иван и не согласится быть посредником между Костей и начальником милиции, но уж покормить-то обязательно покормит и даст поспать до утра.
Вот и дом… К счастью, собаки Иван – Железные руки не имел. Окна открыты, дверь нараспашку, изнутри несся нестройный гул голосов. По всей видимости, в доме Ивана шла гулянка. Это осложняло дело.
Костя решил затаиться в кустах смородины возле крыльца и ждать. Может быть, Иван выйдет. Ничего другого младшему бухгалтеру не оставалось.
Прошло около часа, а из дома никто не выходил. Шум голосов стал сильнее, из окон потянуло сизым дымом горелого мяса – наверно, начали жарить шашлыки. Звенели стаканы… Гулянка нарастала.
От шашлычного дыма у Кости в желудке начались спазмы. Он стал шарить в кустах, нащупывая ягоды, и несколько штук последних, самых спелых попалось. Минаков с жадностью съел их, но от этого чувство голода лишь усилилось.
Наконец послышались шаги, и из темного проема дверей появилась чья-то шатающаяся фигура мужского пола. Фигура немного покачалась на крыльце, неверными движениями пытаясь закурить. Из этого ничего не получилось. Фигура чертыхнулась и стала спускаться с крыльца. На это ушло минут пять. Спустившись вниз, человек утвердился на земле и направился к кустам, где прятался Костя.
Костя вылез из кустов.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался Минаков.
– Привет, – не удивился человек.
Минаков подождал, пока человек освободится, и спросил:
– Иван дома?
– А как же, – ответил незнакомец. – Куда ж ему деться? Ты помоги мне лучше закурить, человечище.
Костя помог. Пришелец из светлого вкусного мира оказался стариком с жидкой бородкой, в очках.
– У Ивана свадьба, что ли? – спросил Костя.
– Во дает, человечище, – удивился старик в очках. – Так нарезался, что забыл, зачем пришел.
– А зачем я пришел? – спросил Минаков.
– На похороны ты пришел, человечище.
– На похороны?
– Ну да! Забыл?
– Начисто.
– Во даешь, человечище… Прямо удивляешь меня… Дружка своего Ванька хоронит. Забыл?
– Забыл. Что за дружок такой?
– Откуда мне знать… С завода какой-то… Утоп сегодня… Надоел ты мне, человечище. Пусти, я выпить хочу.
Старик сделал попытку взойти на крыльцо, но не смог.
– А вы через окно, – посоветовал Костя. – И мне подайте, и закусочки заодно.
– Верно, – сказал старик. – А ты парень не дурак. Только пьешь много… Мельтешишься… Пить много
