— Отставить! — рявкнул Болан. — Не станем же мы рассеивать заразу по всему небу!
— Что будем делать? — спросил Гримальди, возвращая предохранитель на место.
Болан лихорадочно думал. Наконец он сказал:
— Пристройся за ними, а затем спустись в мертвую зону пулемета.
— Будет сделано!
Машина снова на огромной скорости взмыла вверх и через несколько секунд пристроилась сзади и чуть выше тяжелого «Ирокеза». Гримальди сбросил скорость до скорости цели.
Болан сдвинул в сторону дверь кабины и, вскинув М-16, ловил в прицел свою добычу. Он знал, что стрелять нужно только наверняка. Если он промахнется, второй попытки у него не будет.
— Давай! — крикнул он, чтобы перекрыть рев двигателя.
— Держись, Мак! — осклабился Гримальди.
Маленькая машина устремилась вниз и оказалась чуть ниже «Ирокеза». Пулеметчик заметил их и, развернув пулемет, послал в преследователей длинную очередь.
Болан нажал на спуск М-16, удерживая в прицеле свою цель. Пули пробили пятнистый комбинезон и разъяренными стальными осами вонзились в тело стрелка. Несчастного буквально отшвырнуло внутрь фюзеляжа, но он не выпустил пулемет из рук, намертво вцепившись в него в предсмертной судороге. Длиннющая очередь веером прошлась изнутри по кабине вертолета.
И тут случилось нечто странное: тяжелый вертолет, казалось, сошел с ума! Некоторое время он еще продолжал свой рыскающий полет, затем клюнул носом и, теряя скорость, камнем рухнул вниз. Гримальди последовал за ним, готовый добить «Ирокеза» в любой момент. Болан успел заметить через открытый люк перекошенную рожу Ники Фуско, который вцепился в подлокотники своего кресла, в немом крике разинув рот.
Вертолет Гримальди завис в воздухе в стороне от места падения «Ирокеза». Машина с эмблемой «Варко» на борту врезалась в густую растительность, круша и ломая все на своем пути, и наконец застыла на заболоченной земле. Джек Гримальди снизился и пролетел над обломками.
Болан дождался, пока развеется густое облако дыма, чтобы получше рассмотреть последствия катастрофы.
Вертолет ударился о землю боком. От удара хвостовая балка отвалилась и валялась неподалеку. Фюзеляж слабо дымился, но Болан заметил, что языки пламени уже вырываются наружу и разбегаются по траве. Он сразу все понял: из треснувшего бака хлещет горючее и, загоревшись, растекается вокруг обломков вертолета.
Но этого Палачу было мало. Ему нужна была стопроцентная уверенность, что машина и ее содержимое сгорят в пламени при температуре выше тысячи градусов по Фаренгейту...
— Вот теперь настал час пальнуть по нему твоими игрушками, Джек, — сказал он натянутым голосом.
Пилот засомневался:
— Стоит ли? Он и так сгорит...
— Мне нужно быть уверенным. Будь добр, расстреляй его ракетами!
Гримальди отжал ручку от себя. Вертолет снова наклонился носом к земле, и Гримальди коснулся пусковой кнопки.
Четыре огненные птицы вырвались и с ревом устремились к остаткам разбитой машины. Джек Гримальди уже успел набрать высоту, когда они достигли цели. В небо взвился гигантский огненный шар, который словно норовил настигнуть маленький вертолет, а тугая ударная волна подбросила его, словно пушинку. Когда они поднялись метров на сто над верхушками деревьев, Гримальди завис на месте в затянутом дымом небе.
Мак Болан долго смотрел на всеочищающий и всепожирающий огонь.
Голос Гримальди вернул его к действительности:
— Ну что, возвращаемся?
Болан устало кивнул.
Вертолет набрал высоту и скорость, оставив позади себя дымящийся ад посреди болот. Палач на минутку закрыл глаза, но языки пламени продолжали весело плясать даже за опущенными веками...
Он приехал издалека, чтобы зажечь этот огонь... По пути он принес в жертву много человеческих жизней, пролил много крови... Прошло меньше суток с того времени, когда он впервые увидел лагерь, которым командовал Роски. Всего сутки для Палача и... целая вечность для тех, кто не сумел уцелеть.
Зато будут жить другие: доктор Брюс и его дочь, а также сотни, а может быть, и тысячи ни в чем не повинных людей, которые просыпались сейчас с первыми лучами солнца, даже не подозревая, как близко они были к смерти и порабощению...
Болан улыбнулся сам себе. Он каждый день сражался за то, чтобы тысячи, миллионы цивилизованных людей никогда об этом не думали... Их спокойствие, их мирная жизнь были результатом его победы!
Эпилог
Гарольд Броньола глубоко затянулся только что прикуренной сигарой и медленно выпустил голубой дым к потолку.
— Лесникам из Эверглейдского заповедника легко удалось укротить пожар, — сообщил он. — Нам еще очень повезло, что вертолет не рухнул на лес.
— Или на город, — заметила Роза Эйприл, незаметно пододвигаясь к Маку Болану.
— Да уж, конечно, — согласился с ней Гарольд.
Они расположились втроем в лекционном зале на ферме «Каменный человек». Роза сидела рядом с Боланом. По другую сторону полированного деревянного стола устроился Броньола.
— Какова официальная версия исчезновения Ворда? — поинтересовался Болан.
— Крушение вертолета, связанное с неисправностью двигателя. Простенько и со вкусом, — ответил глава федералов. — Трагическое несчастье, достойная сожаления катастрофа и все в таком роде... Официально никто даже и не заикается о существовании базы.
— А солдат, удравших с базы, удалось поймать? — спросил Болан.
— Нет. Они словно растворились в джунглях, но их активно ищут.
— В любом случае, — вздохнул Болан, — без Роски и Ворда у них нет никаких шансов возродить свою армию.
— Я тоже так думаю, — пробормотал Броньола, попыхивая ароматной сигарой.
В разговор вступила Роза Эйприл.
— Полагаю, в «Варко» сейчас царит паника?
— Действительно, — согласился шеф федералов. — С тех пор как это известие прошло в шестичасовом выпуске новостей сегодня утром, телефонные узлы всех филиалов «Варко» аж дымятся. Но из этой истории, тем не менее, можно извлечь пользу, — добавил он, словно разговаривал с самим собой.
— А как насчет завещания старика-миллиардера? — неожиданно поинтересовался Мак.
— Что? — переспросила Роза, но Броньола уже начал говорить.
— Единственной наследницей Ворда является его дочь. Особа лет тридцати пяти. В общем, старая дева.
— Вы женоненавистник! — воскликнула Роза, метнув пронзительный взгляд в сторону начальника. — Если бы речь шла о мужчине, вы бы сказали, что это холостяк в расцвете лет.
— Естественно! — улыбнулся Гарольд.
Болан тоже улыбнулся. Он был счастлив оттого, что между коллегами царили такие непринужденные отношения.
— А что тебе известно о дочери Ворда? — спросил он своего друга.
— Не очень-то много. Знаю только, что она миссионерствует где-то в Африке. Потому-то я и сказал, что из этой зловещей истории можно извлечь пользу. Конечно, дочери не достанется все состояние отца, но, естественно, та значительная часть, которая отойдет к ней, пойдет на благотворительные цели в странах третьего мира. Так что есть чем утешиться.
— А что стало с Вильямом Брюсом? — продолжал спрашивать Болан.
— В данный момент он оправляется от переживаний. Никакого расследования в отношении его никто, естественно, вести не будет. Этот уважаемый человек находится вне всяких подозрений, и я не удивлюсь,
