ректора к своему папаше зашла и тоже не узнала. Даже в щечку поцеловала. Он из-за этого и все дело затеял, чтобы она его в щечку поцеловала. Полгода потом не могли разобраться. Ректору стали не доверять. Так перед каждым заседанием он себя за бороду дергал, чтобы доказать, что настоящий. Жаль, нет этого мима, а то бы мы с ходу это дело уладили. Ну ладно, я и один оправлюсь. Давай зажим.
Вечером Скиф позвал для консультации курсового донжуана Алика Циавили. Алик был в высшей степени приглаженный, прилизанный и наутюженный человек. Все у него было на месте: каждый волосок, каждая складочка, не говоря уже о таких вещах, как нос, рот и уши. Курсовой донжуан делал очень мало движений, славно боялся, что какая-нибудь часть может отлететь от него. Одна рука и часть головы у бывшего «директора» были забинтованы после столкновения с тетей Дусей. Алик вообще бывал довольно часто забинтован, так как его довольно часто били.
– Алик, – оказал Скиф несколько смущенно. – Тут такое дело… Требуется консультация… Надо, чтобы муж, встретив одного человека, подумал, что он возвращается от его жены… У тебя опыт большой… Дай совет.
– Где этот человек? – спросил Циавили, не поворачивая головы.
– Допустим… я…
– Допустим или точно?
– Ну точно…
Скиф смущенно потупил взгляд, так непривычна была ему роль соблазнителя. Циавили осторожно, славно это хрустальный шар, повернул голову на девяносто градусов и уставился на Скифа.
– Гм… А она кто?
– Молодая, красивая…
– Точнее.
– Стройная… среднего роста…
– Какие употребляет духи?
– Духи… черт ее знает.
Циавили медленно поднял правую бровь и зафиксировал ее в этом положении.
– Какие любит цветы?
– Откуда мы знаем?
Левая бровь повторила движение правой, и курсовой донжуан стал похож на очкастую змею.
– Я удивлен, мальчики. Вы проявляете элементарное незнание материала.
– Мы спишем, – сострил Мотиков. – Га-га-га!
– Так вот: сначала узнайте эти вещи, а потом будем разговаривать. Лишь в духах, цветах и конфетах раскрывается женщина. Все остальное – мишура, защитная окраска. А здесь она выдает себя.
Скиф перебил Циавили:
– Нам не нужна теория, Алик. Ты скажи, как я должен выглядеть, чтобы он поверил?
Циавили медленно поднялся со стула. Вид у него был оскорбленный. Мотиков загородил дорогу донжуану, ожидая распоряжений шефа.
Скиф взлохматил себе волосы, повязал галстук, нацепил на него зажим и глупо-счастливо заулыбался:
– Таким я должен быть?
Алик вдруг схватил зажим.
– Ты где взял?
– Нашел.
– Это мой.
Стало тихо.
– Ах вот как. – процедил Скиф. – А почему на нем буквы ПМ?
– Помни обо мне.
– Тогда должно быть ПОМ…
– А вам какое дело?
– А такое, неграмотная ты балда, что из-за тебя человек погорел! Ты на квартире декана его потерял?
– Не важно!
– Очень важно! На квартире?
– Чего вы ко мне привязались? Зажим мой, где хочу, там и теряю! – Алик с презрительным видом направился с дверям.
– Отдай зажим!
– С какой стати?
– Отдай зажим! Что с возу упало, то пропало.
