даже, возможно, сама Лора. Это произошло с ней на самом деле. Когда у нее случился первый конфликт с родителями, она сбежала из дому в чем мать родила. Одежду ее заперли, двери – тоже. Так она вылезла через окно и ночью (родители были на даче) пришла ко мне. Она тогда ужасно замерзла и, как мне помнится, так и не смогла согреться. Она часто жаловалась на холод. Даже в жару. Но мне кажется, что она искала другое тепло. А я ей его, видно, не смог дать. Ни я, ни кто-то другой. Она хотела
– Но ведь вы же ее любили? – возразила она.
– А кто сейчас может сказать, любовь это была или страсть?
– Вы отпустите меня? – спросила Наталия, не веря в то, что ей удастся и на этот раз выйти сухой из воды. Слишком уж много Северин рассказал ей. И на самоубийцу, которому нечего скрывать, он тоже не походил. Она замерла.
– Да-да, конечно… Идите, я и так потратил на вас полночи. Скоро рассвет, а я еще как следует не попрощался со своей Лорой.
Наталия вышла из спальни, но потом вернулась:
– Виктор Владимирович, а почему вы сказали, что Оксаны Рыбак не существует?
Он не ответил.
– Виктор Владимирович, вы слышите меня? – Она сделала несколько шагов в его сторону. Северин сидел в кресле, но никак не реагировал на ее присутствие. Он был мертв. Умер. За одно мгновение.
Наталия на всякий случай включила свет и подошла к нему совсем близко. Пощупала пульс. Все было кончено.
В машине она поняла, что Северин умер от любви. Он убивал людей из-за своей любви, а потом умер сам.
Наталия мчалась по начинающим светлеть улицам и думала о том, как бы ей убедить Логинова отпустить Стеллу. Ведь ножи, находящиеся на экспертизе, лишний раз докажут ее виновность.
По щекам катились слезы. Она остановила машину и разрыдалась.
Глава 17
ОТСУТСТВИЕ КРЫЛЬЕВ
На похороны Лоры они поехали вдвоем. Логинов, выслушав за завтраком историю Северина, выглядел растерянным. Он как будто похудел за эти последние дни. Щеки впали, глаза потемнели и смотрели куда-то в пространство. Задумчивый вид придавал его облику флер романтичности и таинственности. Кроме того, он был очень красив. Но, несмотря на это, Наталия по-прежнему испытывала к нему смешанное чувство любви, как ей казалось, и недоверия. Она не верила, что ему удастся освободить Стеллу. Ему, как прокурору, проще было бы все-таки признать убийцей именно ее, нежели Северина. Но с другой стороны, после всего, что ему утром наговорила Наталия, он не мог закрыть на эти факты глаза.
С самого утра позвонив Сапрыкину, он приказал обыскать дом Ядова на ферме, на что Сергей ответил ему, что они обыскали его еще вчера и ничего особенного не нашли.
– И ни грамма наркотиков? – переспросил Логинов. Наталия, стоявшая рядом, все слышала.
– Ни грамма.
Логинов положил трубку. Наталия ушла на кухню, достала там с полки большую жестяную коробку из- под шоколадного печенья и высыпала на пол пачки долларов.
– А это что еще такое? – Игорь присел на корточки и взял в руки одну пачку. – Настоящие. Откуда? Такая сумма?!
– Теперь тебе понятно, почему в доме Ядова не обнаружили наркотики? Потому что он их успел продать, чтобы с этими деньгами уехать за границу. Скажи, среди его личных вещей были билеты? Ну что же ты молчишь?
– Были, – он кивнул, – причем на разные дни. Через Москву в Хельсинки, оттуда прямым чартерным рейсом в Стамбул… И листок с расписанием самолетов в Вену, Париж и куда-то там еще. Но откуда у тебя эти деньги?
– Я нашла их на квартире Шаталова.
– Шаталова?!
– Да. Он украл их у Ядова. А я все это время водила Ядова за нос, чтобы только не возвращать их ему. Ты же ничего, ничегошеньки не знаешь…
– Как же я могу что-то знать, если ты мне ничего не рассказываешь? Ты забралась в свою скорлупу и живешь там своей жизнью.
– А ты – своей, – не осталась в долгу Наталия. – Скажи лучше, что теперь делать с этими деньгами?
Он недоуменно уставился на нее:
– Как – что? Отдать государству, конечно.
– Эх, Логинов, – вздохнула она. – Ничему-то тебя жизнь не учит. Ты только представь себе, как бы ты смог изменить свою жизнь с такими деньжищами! Триста тысяч долларов. Шутка ли. А ты – отдать государству.
– А ты как бы хотела? Прикарманить деньги, добытые торговлей наркотиками и потратить их на свои нужды? Это безнравственно.
– У тебя, Логинов, даже язык казенный: «потратить на свои нужды». Безнравственно? А не безнравственно заправлять казенную машину бензином, купленным на свои деньги? А приходить ко мне без цветов и конфет не безнравственно? А во всем себе отказывать, получая гроши за преподавание в музыкальной школе – не безнравственно? А я, между прочим, всю жизнь отдала музыке. И что в результате?
– По-моему, как раз ты ни в чем себе и не отказываешь, – вставил Логинов. Он сложил пачки долларов в аккуратные стопки и теперь любовался своей работой. По его виду нетрудно было догадаться, что он пребывает уже в эйфории от мысли, что принесет в прокуратуру эти деньги.
– А ты хотя бы раз поинтересовался, откуда у меня деньги? Может, это ты купил мне на прошлой неделе туфли из змеиной кожи? Или бюстгальтер за двести долларов? Или покрывало на нашу кровать стоимостью четыреста с лишним долларов?
– Четыреста долларов? – Логинов встал с полу и с недоверием посмотрел ей в лицо. – Все, больше мне его не стели. Я буду спать на полу, на коврике. У двери. И вообще, давай закончим этот разговор. Ты прекрасно могла бы обойтись и без туфель, и без такого дорогого бюстгальтера и тем более покрывала. Хочешь, я сам буду твоим покрывалом и туфлями и всем остальным. Ты только скажи… – Он обнял ее и прижал к себе. – Я, конечно, все понимаю, но меня уже не исправить. Если надо, возьми себе немного денег – купишь картошки к ужину, масла, еще каких-нибудь продуктов… Хотя нет, давай я сам сегодня заеду в магазин с Сапрыкиным, и мы привезем тебе целую гору еды.
Она, ничего не сказав, высвободилась из его объятий и ушла на кухню. «Горбатого могила исправит».
– У тебя только одна еда на уме, – сказала она в сердцах, грохая тарелку с солянкой на стол. – Иди, прокурор, завтракай.
На вопрос, зачем же она сама отдала ему в руки такие деньги, она отвечать не хотела. Импульсивный поступок. Возможно, она побоялась, что их будут искать. Отдала и отдала. У нее еще есть четыре тысячи долларов, о которых Логинов никогда в жизни не узнает.
И вот теперь они ехали на кладбище. Всю дорогу Наталия рассказывала ему о своих похождениях, упустив лишь эпизод, связанный с ее пребыванием в домике Ядова на турбазе.
– Я тоже привяжу тебя, как Стеллу, в конюшне, – пригрозил Логинов. – Надо же, шляешься где-то по ночам. Неужели тебе не страшно было разговаривать с Севериным?
– Страшно. Мне вообще всегда страшно. Я же трусиха.
Они подъехали к воротам кладбища.
– Все, прибыли. – Игорь помог ей выйти из машины. – Дальше пойдем пешком. Куда народ идет, туда и мы. Кстати, на каком кладбище похоронена сестра Сары?
– Где-то здесь.
У могилы собралась целая толпа. Гроб был установлен на табуретах. Рядом с ним стоял мужчина,
