Хотя никто из испанцев не понимал кечуа, но интонация выглядела достаточно характерной, потому что один из солдат удивленно спросил:
– Он молится?.. А кому он молится?
– Да хоть черту! – отрезал капитан, – лишь бы остаться живыми!
И в это время из-за гор, словно стрела, пущенная умелой рукой, вырвался солнечный луч. Все произошло настолько синхронно с окончанием молитвы, что потрясенные испанцы смолкли и, может быть, на мгновение даже усомнились в собственной вере. Правда, вслух никто этого не сказал.
Солнце окрасило мир в радостные желто-оранжевые тона, однако открывшаяся картина не несла ничего жизнеутверждающего. Жилая часть города оказалась практически уничтожена. Потоки воды кружили по улицам высохшие трупы людей, тела лам и целые стада мертвых грызунов. Ветки кустов, бревна и клочья соломы, цеплялись за камни, образуя зыбкие острова, которые, достигнув определенной массы, срывались с места и неслись дальше, кружась в дьявольском танце. Одну из улиц перегородило тело лошади со скрюченными в судороге ногами. Это была лошадь капитана – серая, с белой полоской на морде. Видимо, ее вид напомнил о солдате, оставшемся сторожить лошадей. Он погиб почти наверняка, но ведь, сколько людей еще осталось на берегу!.. Один солдат был тут же отправлен наверх, туда, где заканчивались стены галереи, но ничего не увидел, так как расстояние до берега оказалось слишком велико, а дымка, поднимавшаяся над водой, еще не совсем рассеялась.
Подумав, капитан объявил, что все они остаются на месте, ждать известий от Эрнандо. Пусть тот не являлся дальновидным стратегом, но в храбрости и изобретательности ему не откажешь, поэтому есть надежда, что основная часть людей уцелела, как, впрочем, и корабль, и оружие, и продовольствие…
Так говорил капитан, правда, голос его при этом был не очень уверенным.
Только вернувшись домой, Даша поняла, как легко мечтать, и как трудно приступать к практическим действиям. Она съела бутерброд, хотя есть ей и не хотелось, выпила кофе, помыла чашку, зачем-то вытерла пыль… можно б найти еще тысячу «неотложных» дел, ясно сознавая, что она попросту оттягивает время.
– Ну!.. – зажмурила один глаз, другим подглядывая, в какие кнопки тычет пальцем.
– Издательство «Век истории». Добрый день.
Все получилось так просто, что Даша растерялась – она ведь даже не продумала канву разговора! Не могла ж она прямо сходу лупануть – не путешествуете ли вы во времени?..
– Простите, – она запнулась, – а с кем я разговариваю?
– Заместитель главного редактора. Меня зовут Анастасия.
Должность внушала уважение, а имя не говорило ни о чем.
– Прохоров… Евгений… это вам о чем-нибудь говорит?
– Да, помню. Он издавался у нас не так давно, а что? – голос Анастасии был самым обычным, без малейшего «потустороннего налета», и Даша успокоилась. А когда человек успокаивается, мысли сами выстраиваются в логическую цепочку.
– Знаете, он собирается писать новый роман…
– Честно говоря, не знаю. Но, если вы его литературный агент, то предупреждаю сразу – последнюю вещь он сделал абсолютно провальную, так что, прежде чем заключать договор, нам бы хотелось увидеть материал. Кстати, о чем роман?
– Об древних инках…
– Об инках?!.. – Анастасия явно удивилась, – эк, его занесло!.. А почему именно о них?
– Он познакомился с художницей, которая долго жила в Перу. Так вот, она пишет какие-то удивительные картины. Я сама их не видела, но Женю эти перуанские пейзажи настолько вдохновили, что теперь он ищет связь между собой и инками. Вы меня понимаете?
– Даже так… – голос Анастасии стал озабоченным, – а я б могла поговорить с ним лично?
– Боюсь, что нет, – Даша вздохнула, – я сама уже два дня не могу найти его.
– Ну, писатели – народ творческий. От них всего можно ожидать, – успокоила Анастасия и тут же сама разрушила это спокойствие, – глянуть бы, что это за картины такие…
– Послушайте, – чувствуя, что разговор может закончиться в любую минуту, Даша решила идти ва- банк, – простите, если вмешиваюсь в профессиональные сферы, но я сама филолог по образованию – вы, вот, последнюю Женину вещь забраковали из-за недостоверного отображения событий. А как вы определяете их достоверность? У вас есть какой-то критерий, кроме учебников истории?
– Как вам объяснить… – Анастасия задумалась, – вот, давайте представим ситуацию – две тысячи пятьсот… неважно какой год; ученые в курсе, что была какая-то Великая Отечественная война; археологи раскопали кучу памятников, установили места и хронологию битв, но, естественно, выяснить подробности они не в состоянии. И тут появляется писатель, который прекрасно описывает, как русские, к примеру, проиграли Сталинградскую битву. Теоретически такое ведь было возможно? Возможно, и даже после этого они могли выиграть всю войну, но это противоречит исторической логике, которая складывается из характеров личностей, человеческих отношений, мелких доказанных и не доказанных фактиков…
– А мне кажется, – перебила Даша, боясь упустить весьма удачный ход, – у истории нет логики, и ее достоверность может подтвердить только очевидец.
– Так где ж его взять? – Анастасия засмеялась.
– Например, придумать машину времени… – Даша зажмурилась от собственной наглости.
– Прекрасная идея! – Анастасия продолжала смеяться еще более заразительно, – у вас есть наработки? Поделитесь, и я обещаю, что через год Дэн Браун со своим «Кодом да Винчи» будет стоять к вам в очередь за автографом.
Смех казался таким искренним, что Даша поняла – никакой машины нет и быть не может, а все заключено лишь в нашем сознании и фантазиях.
– Извините за беспокойство…
– Подождите! – воскликнула Анастасия, чувствуя, что собеседник готов положить трубку, – девушка, оставьте свой телефон и скажите, как вас зовут – чтоб знать хоть, с кем вести переговоры по поводу произведений Прохорова.
– Зовут меня, Даша… – и тут же спохватилась, – только никакой я не литературный агент… я… в общем… – не придумав, как определить свой статус, она положила трубку – собственно, то, что хотела узнать, Даша уже узнала.
– Черт!.. – Настя тут же набрала внутренний номер, – Кристин, Муза не появилась?
– Нет. Обещала через несколько дней. Что-то срочное?
– Срочное. Если она выйдет на связь, передай, что у нас проблемы – мне так кажется.
А Даша в это время поставила на огонь турку с очередной порцией кофе и вернувшись в кабинет, остановилась перед колесом Фортуны. Больше оно не привлекало ее – ей было только обидно, что муж, которого она так любила, считает ее полной дурой.
Сколько прошло времени Манко не знал, но когда появился Эрнандо, верхом на лошади, солнце уже нависло над горами, выбирая место для ночлега. Викуньи были не только зажарены, но и съедены; солдаты, отыскав во дворце сухие уголки, отдыхали, стараясь не думать о завтрашнем дне, и лишь неутомимый капитан бродил среди разрушенных строений. Что он хотел там отыскать, Манко даже не догадывался, и поэтому перестал наблюдать за ним.
Едва спешившись, Эрнандо попал в объятия капитана, но, видимо, не испытывал потребности в бурных проявлениях братской любви.
– Послушай, Франсиско, – он резко освободился от навязчивых рук, – дело плохо – корабль затонул, не успев сняться с якоря. Мы нашли тела двух матросов, рваное одеяло и плащ – больше ничего. Лодку забросило на целую милю от лагеря. В ней, хвала богу, никого не было, но днище проломлено в пяти местах. В отряде погибло одиннадцать человек и шестнадцать лошадей. Большая часть оружия уцелела, но кремни и порох отсырели. Из продуктов осталось – по фунту сухарей, и по фунту свиного сала на каждого. Что будем
