Египтянка (сборник)

дает.

– Это его проблемы, – мать недовольно поджала губы, – ты есть будешь?

– Не, я в «Парнасе» была, – Даша ступила на свежевымытый пол. Заглянула на кухню, где на столе высились пирамиды чистой посуды. На миг ей стало стыдно, но столь мелкое чувство сразу утонуло в чудесных воспоминаниях, которые, как оказалось, никто не собирался ей портить.

– Одна?

– Да нет, – Даша отвернулась, потому что мать всегда каким-то образом чувствовала, когда она врет, – там наших девчонок куча. Мы в кафе потом посидели…

– Ну и молодцы. Даш, – она взяла дочь за руку, – зря ты на Кольку психанула. Я все, конечно, понимаю, что он мужик примитивный, как валенок, но у него участок был больше нашего, а в итоге он получил…

– Ладно, мам, извини, – перебила Даша. Ей совершенно не хотелось возвращаться к ужасному началу этого прекрасного дня. Как все-таки здорово, что у нее есть теперь своя комната!..

23.30 того же дня

Отъезжая от Дашиного дома, Михаил отметил удивительную вещь – за весь вечер он ни разу ни вспомнил о своих «объектах». Это было так непривычно и так неожиданно, что он принялся судорожно выуживать из памяти вопросы, которые наметил на понедельник, и, слава богу, все вернулось! Значит, с головой у него полный порядок, только в ней появились какие-то новые мысли, прозрачные и радостные, не отягощенные, ни прошлым, ни будущим. Счастливые люди, наверное, витают в них постоянно, но Михаил растерялся – с одной стороны, ощущение беззаботности, что называется, «окрыляло», снимая груз усталости, но, с другой, за это время он мог бы принять какое-то важное решение или придумать очередную схему, которая теперь утрачена навсегда.

Он не знал, что с этим делать. Подобное не случалось, ни на одном из пяти морей, где он отдыхал, ни в ресторанах, ни в сауне …или там везде мелькали лица, непроизвольно с чем-то ассоциировавшиеся, а здесь лицо совершенно новое?.. Михаил попытался восстановить его в памяти, и это удалось без труда, что тоже являлось большой редкостью – обычно он не помнил лиц, полностью доверяя визиткам…

Впереди вспыхнул зеленый, и Михаил втопил газ. Какая все-таки забавная девчушка… радостный ребенок. Может, с такими надо иногда общаться – проходить курс омоложения…

Город остался позади, и машина выскочила на трассу. …А ведь мне не хочется туда возвращаться, – неожиданно сообразил Михаил, – и чтоб наступал понедельник тоже не хочется… А чего я хочу? Катать шары в компании пацанов и смотреть, как эта девочка поглощает попкорн с пивом и смеется, смеется?.. Бред! И зачем я устроил этот балаган?.. Нет, сделал, конечно, человеку приятное…

Давно стемнело, но охранники издали признали машину хозяина. Не останавливаясь, Михаил подкатил к крыльцу. «Toyota», похоже, стояла в гараже, и в окнах горел свет. Он заглушил двигатель, представив огромный пустой дом, где, как привидение, бесшумно перемещается его жена. И зачем он воздвиг этого монстра?.. Хотя, наверное, его б перестали уважать, если б он не имел такого дома…

…А мне надо, чтоб меня уважали те, на кого, по большому счету, мне плевать, потому что я с ними просто веду дела?.. А что такое дела? Это то, что нужно, чтоб иметь деньги, на которые можно построить дом, за который тебя станут уважать те, с кем ты ведешь дела. Замкнутый круг!.. Да! Но замечательный уютный круг, где мне комфортно, а остальное – чушь собачья!.. Ничего хорошего я в этом боулинге не приобрел – осталось только чувство чего-то, вроде бы, нового, которое пройдет к понедельнику. А в понедельник все глупые мысли исчезнут, и останутся лишь умные и полезные. Завтра позвоню мужикам – поедем куда-нибудь и нажремся, чтоб снять этот дурацкий стресс…

Сложившийся план вернул жизнь в привычную колею. Михаил вылез из машины и взбежав на крыльцо, открыл дверь.

– Олененок, это я! – но ответило ему только бездушное эхо, – Олененок, ты дома?

На лестнице послышались шаги, но жена не спустилась, как обычно, а остановилась посередине лестницы рядом со светящимся шаром, делавшим ее лицо неестественно бледным, а халат – блестящим, как елочная игрушка.

– Видела тебя сегодня, – она криво усмехнулась.

– И где же?

– Там, где ты был. В «Парнасе», конечно.

– А ты что там делала?

– Туда, милый, я в бассейн хожу. Ты ж не интересуешься, где я плаваю – вот, и прокололся. Имела счастье наблюдать, как ты окучивал какую-то девицу лет двадцати.

– Да разве это девица? – Михаил расхохотался так весело и заразительно, что Оля даже смутилась. В ее понимании, реакция должна была быть совсем другой, но, в любом случае, своим глазам она доверяла больше, чем любым реакциям.

– А кто ж это, переодетый мужик? – съязвила она.

Михаил перестал смеяться, но улыбка с его лица не исчезла.

– Я теперь буду звать тебя «мисс Марпл», согласна?

– Хватит идиотничать! – крикнула Оля. Ее всегда бесило, что муж не относится к ней всерьез, а когда он действовал столь демонстративно, это просто убивало. Она ж давно поняла, что может состояться в жизни лишь в одной роли – жены, и если кто-то отобьет этот крошечный плацдарм, наступит крах, поэтому уже много лет назад настроилась биться за него до конца.

Она спустилась еще на несколько ступенек. Светящийся шар остался позади, превратив ее в темный силуэт.

– Послушай, я знаю, что у тебя были и есть любовницы…

– Познакомь, а?..

– Ну, помолчи, пожалуйста! Я так думаю, потому что они есть у каждого мужика.

– Ну и… – Михаил кивнул, удовлетворенный разъяснением.

– Ты знаешь, я никогда ни устраивала разборок по этому поводу, но любовниц скрывают, если хотят сохранить семью. А если их вывозят на всеобщее обозрение, значит, это уже больше, чем любовница. Ты согласен?

– Где-то, примерно… – Михаил задумался. В ее словах присутствовала определенная логика, но какое ему дело до ее логики, если у него есть своя, согласно которой, сегодняшний день просто смешно обсуждать.

– И я, между прочим, там была не одна, – Оля сорвалась на крик, – и Алка была, и Марина!.. Прикинь, как они смотрели на меня! Я не знаю, как мы будем общаться после такого! Они, небось, смеются надо мной!.. Или жалеют, что не лучше!!..

– Слушай, может, хватит орать, как потерпевшая? Не можешь – не общайся!.. А, вообще, последний раз сцены ревности мне устраивала Ленка…

Упоминание о первой жене непременно явилось преддверием скандала – Оле казалось, что он сравнивает их, и разве узнаешь, в чью пользу получится сравнение?..

– Ты всегда был кобелем!!.. – крикнула она яростно, – как я ей сочувствую! Но учти, со мной такой фокус не пройдет! Если ты захочешь меня бросить…

– То, что будет? – заинтригованный, Михаил поднял голову.

Оля знала эти интонации, не сулившие ничего хорошего, поэтому испуганно замолчала. Когда-то Михаил сам рассказывал ей, что с детства не терпел угроз и еще в школе сразу бил в морду за каждый косой взгляд, а уж теперь-то!..

Но все прошло более-менее мирно – отодвинув жену, он поднялся наверх и скрылся в своей спальне, напоследок хлопнув дверью. …Ну и денек!.. – распахнув окно Михаил, закурил, – кругом одни сумасшедшие. Одна прыгает в машину и намекает, что уже совершеннолетняя; другая, ни с того ни с сего, бьется в истерике… Им встряхнуться надо, а я-то здесь причем?..

Но ночь успокаивала. Россыпи звезд, смешавшись с огоньками поселковых коттеджей, соединили воедино небо и землю, и Михаил вдруг почувствовал себя в центре вселенной. Нет, он не ощущал себя Богом, способным творить, а просто вселенная вращалась вокруг него!.. Замечательное состояние, из