Египтянка (сборник)

– А как ты думаешь?

– Ты что, еврейка, чтоб отвечать вопросом на вопрос? – мать засмеялась.

– Может, и еврейка. Я ж не знаю…

Мать уставилась в темное окно, тщетно пытаясь высмотреть за ним картинки прошлого, но тут пришло спасение – хлопнула входная дверь.

– Девочки, я пришел!

– Ну, наконец-то! – мать радостно скрылась в коридоре.

Светка подумала, что так все и должно было закончиться. Если б не пришел отец, то зазвонил бы телефон, или начался сериал, или разбилась тарелка, или случилось землетрясение, но мать бы так или иначе улизнула.

– Привет, – по дороге в свою комнату, Светка послала отцу воздушный поцелуй.

– Дочь, мы сегодня сделали грандиозное дело!..

– Поздравляю, папуль, – она улыбнулась, и уже из-за двери слышала, как отец спросил: – Что это с ней? А мать ответила: – Температурит, не обращай внимания. Расскажи, как все прошло?

– Прошло замечательно! Наш план одобрен по всем пунктам, представляешь!.. И деньги они дают без вопросов!..

Светка снова залезла на диван и подумала, что «мертвая зона» уже вторглась на территорию квартиры, и живой мир сузился до размеров комнаты. …А у меня на двери нет даже плохонького замка!.. Смешно…

* * *

– Что, предки пришли? – Максим оторвался от экрана, услышав посторонний звук.

– Ты играй, тебе-то они чего?

Косте и самому не хотелось прерываться, потому что пока Максим увлеченно щелкал «мышью», он снова и снова мысленно воспроизводил сегодняшний поцелуй. Странное дело, но с каждым разом тот обрастал новыми, все более волнующими подробностями, и когда Косте удалось с легкостью вообразить, что на Светке нет никакой одежды и руки его касаются обнаженного тела, крики умирающих монстров трансформировались в сладостные стоны. Тогда Костя понял, что забрался слишком далеко, утратив реальный ход событий, и чтоб вернуться к истине, надо повторить все с самого начала, причем, не мысленно, а вполне реально …Завтра надо будет позвонить – прям, с утра! А то убежит куда- нибудь…

– Привет, мужики. Воюете? – Костин отец заглянул в комнату, – Макс, ужинать будешь?

Максим обвел взглядом комнату, возвращаясь с победоносной войны в скучный мир, ограниченный массой условностей. Иногда он, действительно, оставался, зная, что дома его опять ждут макароны с сосиской, но для этого требовалась другая обстановка – требовалось общение, а сегодня Костя выглядел слишком задумчивым и молчаливым.

– Нет, спасибо, – он покачал головой.

– Ириш! – Костин отец закрыл дверь, – Макс не остается!

Быстро проводив друга, воспринявшего последнюю фразу как руководство к действию, Костя, привлеченный аппетитными запахами, сразу направился в кухню.

– Какие новости? – дежурно спросил отец, – так целый день и просидели? Хоть бы на улицу вышли – весна ведь!.. Все влюбляются… я в твоем возрасте…

– Не развращай мне сына, – засмеялась мать, – всему свое время, правда?

– Правда, – Костя кивнул.

Он мог бы запросто рассказать о том, что сегодня его отношения со Светкой перешли, как говорят в «Новостях», «на качественно новый уровень» – родители б только порадовались, потому что Светка им давно нравилась, но почему-то не хотелось даже перед ними обнажать такой новый, трепетный и желанный кусочек жизни. Костя принялся за еду, но зазвонил телефон. Отец взял трубку и тут же передал ее Косте.

– Тебя. Максим. Не наговорились за день.

– Привет, – услышал Костя торопливый голос, – хочешь прикол?.. Тут батя мой возвращался сейчас с работы, а во дворе гулял мужик с ротвейлером. Из десятого дома, понял, да?.. А жирдяй шел мусор выносить. Мужик отпускает кобеля… ну, типа, поссать, а тот как кинется за жирдяем!.. Прикинь, такая зверюга! Батя говорит, сам чуть не обделался со страха, а жирдяю по фигу – топает на свою мусорку, даже не оглянулся. Кобель к нему, и вдруг как на стену налетел – аж голова в плечи вжалась!.. Потом хвост поджал и реально в кусты! Заскулил, как дворняга… Мужик тоже обалдел – орет на кобеля, а того выкручивают, как половую тряпку… батя так сказал. Я к чему говорю – скрутит он тебя, как ротвейлера…

– Кто скрутит?..

– Жирдяй. Кто ж еще? Ты ж махаться с ним собирался.

– С какого перепуга?

– Из-за Светки. Или я чего-то не догнал? Не, соображай, дело твое – я ж так. Ну, пока.

– Пока, – Костя положил трубку и задумался.

– И что случилось, если не секрет? – заинтересовался отец.

– Все нормально. Это он про Сашку из третьего подъезда…

– У тебя с ним проблемы?

– Пап, нет у меня никаких проблем! Просто странный он какой-то… ни с кем не общается, в магазин ходит только за жрачкой и за книжками…

– Кость, не все люди живут так, как ты, – перебила мать, – тебе, вот, компьютера хватает, да по городу б поболтаться, а он, наверное, планирует дальше учиться …

– Мам, – Костя посмотрел на нее укоризненно, – не учебники он покупает, поняла?..

– Короче, – отец не любил беспредметных разговоров, – Сашку твоего я не знаю, А, вот, мужиков из третьего подъезда… кстати, Славка, что «восьмерку» рядом со мной ставит – он, как раз, в третьем живет. Могу поспрашивать, кто его родители, и что он сам за фрукт. Ты только скажи честно, чего тебе от него надо?

– Да ничего мне не надо!.. – Костя отодвинул пустую тарелку и поднялся, решив быстренько добить монстров, уцелевших после Макса, – чай не буду.

– Сын, ежели чего, ты скажи!.. – отец многозначительно поднял кулак, но Костя только усмехнулся – последний раз отцу приходилось заступаться за него в третьем классе, а с тех пор столько воды утекло!..

Не успел Костя разобраться с очередной стаей вампиров, как в соседней комнате включился телевизор. Привычка обязательно быть болельщиком сохранилась в мужчинах с советских времен, когда им хотелось во всем поддержать страну, одиноко противостоявшую мировому империализму. Теперь, когда эта самая страна медленно, но верно «интегрировала в мировое сообщество», такое желание отпало; теперь на стадионы ходили, чтоб выплеснуть накопившуюся энергию и невостребованные эмоции, но сидеть перед телевизором в собственной квартире и, топая ногами, орать «Го-о-ол!!!»?.. В Костиных глазах это походило на паранойю.

Монстры, метавшиеся по экрану, в предчувствии смертельного удара, тоже вдруг потеряли привлекательность – Костя знал, что, в конце концов, истребит их всех, и эта уверенность низводила битву до чисто механического занятия, скучного и бессмысленного. Он выключил компьютер и стало тихо, только из-за стенки слышались отчаянные возгласы:

– Ну!.. Ну же!!.. Бей!.. Ну!..

…Кучер хренов, – раздраженно подумал Костя, – мне б твои заботы… С другой стороны, этот голос поддерживал ощущение того, что жизнь ничуть не изменилась; что в ней по-прежнему нет никаких тайн, и перемена, произошедшая в Светке – это тоже не тайна, а мелкое бытовое недоразумение. Ведь тайна, обитающая рядом, всегда генерирует страх – такова аксиома, управляющая не только конкретными людьми, но и человечеством в целом, и оно давно пытается к этому приспособиться. Правда, пока ему известны всего два варианта, сменяющие друг друга на протяжении всей истории – либо отдаться страху, либо игнорировать его первопричину.

Отдаться – значит, признать высшую силу и постараться встроиться в систему, о которой не имеешь ни