– Скажи, что ты знаешь о состоянии Берлингема? – спросила она Бетс. – Он сказал, что у него появились деньги? Он говорил, что это за деньги? Как они у него появились?
– О, возможно, на бирже, – предположила Бетс. – Я понятия не имею, что это за деньги и сколько их.
Леди Стенбурн вздохнула.
– Я спрошу его, если еще когда-нибудь увижу. Это не значит, что я что-нибудь смогу понять. Эти дела на бирже для меня китайская грамота. Но поскольку я – твоя мать, я думаю, я должна его об этом спросить. Выпей чаю, дорогая.
Молли принесла чай и, казалось, собиралась остаться, она даже сделала попытку разлить чай.
– Спасибо, Молли, я сама налью, – сказала Бетс. – Ты можешь идти.
Молли неохотно удалилась. Они слышали ее шаги в холле, звук которых быстро затих.
– Готова поспорить на фартинг, что она никуда не ушла, а подслушивает за дверью, – понизила голос Бетс.
– Бетс!
– Я только посмотрю.
Бетс бесшумно поставила чайник и на цыпочках подошла к двери. Она резко распахнула ее и выглянула. Молли прилипла к стене за дверью.
– Я сказала, что ты можешь идти, Молли, – строго проговорила Бетс и вернулась в гостиную. – Ох уж эта девушка! – простонала она и взялась за чайник.
– Если ты передумаешь и согласишься выйти за мистера Пертуи, мы сможем нанять дюжину горничных гораздо лучше Молли, – предложила леди Стенбурн.
– Мама! Ты же запретила ему переступать порог этого дома!
– Возможно, я немного погорячилась. О Господи, мне будет не хватать его и его знаний о часах, – вздохнула леди Стенбурн.
Бетс часами ждала весточки от графа Берлингема. Чего бы он ни собирался сделать с Джорджем Пертуи, на это не должно было уйти слишком много времени. Бетс не верила ни секунды, что Берлингем действительно намерен отправить Пертуи в Бедлам, но если Пертуи поверил в его угрозы, тем лучше. Она хихикнула, вспомнив, как обезумевший Пертуи пытался вырваться из объятий своего кузена. Бетс была абсолютно уверена, что Берлингем выяснит все и выставит Пертуи полным идиотом, если захочет. Но где Берлингем? Прошло время обеда и чая, подали ужин, давно зашло солнце, и свечи зажгли, а от него ни весточки.
Может быть, завтра?
Бетс легла спать и решила представить себе, какой будет их семейная жизнь. Тот поцелуй пробудил в ней дремлющее желание, которое теперь не покидало ее. Она вздрогнула. Когда они поженятся, он захочет от нее большего, чем поцелуев. Она, по крайней мере, на это надеялась! Она любит его. Она хочет провести с ним всю оставшуюся жизнь, в богатстве или бедности, ей все равно. А он любит ее? Конечно, любит! Он сказал, что предлагает ей свое сердце, разве не так? Или так всегда говорят, когда делают предложение? Если она правильно запомнила, мистер Пертуи говорил приблизительно то же самое. Бетс была озадачена. Она незаметно для себя уснула.
Только на следующий день после обеда получила она известие от Берлингема, и оно совсем ее не удовлетворило. Это была записка, доставленная Билли, и в ней говорилось буквально следующее:
«Мне необходимо уехать в Дорсет. Вернусь, как только смогу. Ab imo pectore Ваш преданный слуга. Берлингем».
– Он почти ничего не сказал, да еще и написал по-латыни! – жаловалась Бетс матери. Она была так уверена, что Берлингем появится сегодня утром, что потратила больше часа на свой туалет, укладывала волосы то так, то эдак, добавляя и убирая ленты. Она была в одном из своих самых новых платьев – ему было всего два года – бледно-лиловом. И никто его не видел, кроме матери и Билли, на котором не было тоги, а обычный костюм.
Билли был горд тем, что выполняет важное поручение хозяина.
– Билли говорит, что Берлингем уехал сегодня с первыми лучами солнца, – объяснила матери Бетс, которая лишь подняла брови. – Он больше ничего не знает или не говорит. Вздор!
– Мама, что такое «ab imo pectore»?
– Ты спрашиваешь меня? Меня? Может быть, поискать латинско-английский словарь твоего отца? Или мы его не взяли? Не могу представить, зачем бы мы привезли его в Лондон?
Бетс ушла после завтрака искать словарь и потратила на безуспешные поиски более часа. Кто бы мог сделать для нее перевод? Если здесь что-нибудь личное, она бы не хотела, что бы это переводил чужой. Что в этой фразе: комплимент или наоборот? Ей придется подождать возвращения лорда Берлингема (если она его вообще когда-нибудь увидит), чтобы узнать ответ.
Глава пятнадцатая
Роб с удовольствием рассказывал Джорди за ужином подробности своей встречи с Джорджем. Пертуи. Миссис Бекет ходила от плиты к столу (они ужинали на кухне, как обычно) и время от времени бормотала: «Боже, Боже!» Билли не было, он обыскивал окрестности в поисках кошки. Ему сказали, что он не получит ужина, пока не найдет Кэтрин Мурлыку. Роберт рассказывал, как схватил Джорджа Пертуи за воротник, когда они услышали, что кто-то колотит в дверь. Этот кто-то без всякого сомнения нацелился на то, чтобы сорвать входную дверь с петель.
– Пойду открою, – Джорди неохотно поднялся из-за стола, – только без меня не рассказывайте, я не хочу ничего пропустить!
Вскоре из холла донеслись громкие голоса, и старый друг Роба Том Хейзлтон ворвался в кухню.
