Контрразведка и план «Барбаросса»
Хотя полномочия гестапо ограничивались внутренней контрразведкой, Мюллер приложил усилия к тому, чтобы быть посвященным и в дела внешней разведки тоже. Эта сфера деятельности, строго говоря, была в компетенции других органов, однако он настойчиво продолжал развивать свои контакты и добился весьма интересных результатов.
С. Нас больше интересует разведывательная деятельность гестапо под вашим руководством, нежели чисто полицейские функции, которые эта организация должна была выполнять. Ведь гестапо было одной из нескольких разведывательных служб в Германии, не так ли?
М. Так. Служба безопасности и вооруженные силы также имели свои службы разведки, равно как и Министерство иностранных дел и Почтовая служба. Геринг еще организовал специальную службу по прослушиванию телефонов, которая занималась главным образом прослушиванием телефонных разговоров иностранцев, и он держал ее под своим личным контролем.
С. Было ли какое-нибудь взаимодействие между этими службами?
М. Нет. Очень часто их цели совпадали, и из-за этого возникало множество проблем. Позднее армейская разведывательная служба была расформирована, а ее функции разделены. Именно тогда я и получил руководство контрразведкой.
С. У вас была своя собственная агентурная сеть?
М. Да, и очень хорошо развитая сеть. У нас на любых уровнях были люди «V»[7], которые являлись заслуживающими доверия информаторами, и я также развивал обширные зарубежные контакты.
С. У вас были информаторы в правительстве?
М. На всех уровнях.
С. Даже в окружении Гитлера?
М. У меня там были личные связи.
С. А в управлении Гиммлера?
М. О да, даже более чем, но это, скорее, походило на профессиональную любезность.
С. А как насчет Министерства иностранных дел?
М. Да. Из-за того, что Риббентроп получал большое количество важной информации, были необходимы связи и в его службе тоже.
С. Вы имели доступ к собственно военной разведке во время войны?
М. Неофициально. Не к военной разведке в строгом смысле слова. Иногда нам приходилось вести расследование, связанное с кем-либо из военных, или возникали подозрения в шпионаже во внутренних военных структурах. Строго говоря, считалось, что по большей части это контролируется тайной военной полицией, однако большинство ее членов были бывшими гестаповцами или сотрудниками службы безопасности, так что значительная часть их материалов тем или иным путем попадала ко мне.
С. Значит, гестапо, под которым я понимаю лично вас, не имело, так сказать, непосредственного охвата военного командования?
М. Нет. Только по случайности или в результате других расследований.
С. Нам было бы очень интересно узнать, если это возможно, о проникновении гестапо в советские правительственные структуры. Военные досье абвера[8] в этом отношении разочаровывают, и хотя высшие офицеры вооруженных сил с готовностью помогают нам в том, что касается Советов, чувствуется, что их современные знания о внутреннем устройстве этого государства довольно… как бы это сказать… довольно отрывочны. В какой мере гестапо было информировано о внутреннем устройстве коммунистического государства?
М. Вы говорите сейчас о предмете, который я изучил очень подробно. Вас интересует военная или политическая структура Советов?
С. Я думаю, сейчас нас больше интересует военная.
М. Видите ли, одной из причин, по которым ни абвер, ни ваш генерал-майор Гелен[9] так и не уяснили истинных военных намерений Советов,
