М. Да. Мы использовали дипломатов время от времени. Хотя, и это правда, Англия – общество закрытое и контролируемое полицией – страна, в которую сложно проникнуть иностранцам, я могу показать, что мы справились с внедрением в сталинскую Россию наших агентов и имели очень ценный материал от них. Мы управляли проникновением в Англию германских агентов, но это было позже, во время войны, когда снизилось обеспечение безопасности.
С. У вас было там много людей? И чьи это были агенты? Абвера или СД?
М. Один – это все, что в действительности требуется, если этот один достаточно хорош. И к 1944 году, об этом времени я говорю, команда Канариса отошла от дел. Один агент, с которым я был связан, был великий предатель для нас, хотя этот случай иллюстрирует проблемы сбора и оценки сведений. Мы не так плохи, как англичане, в плане бюрократии и высокомерия, но даже тогда разведка имеет несколько уровней. Во-первых, агент должен быть способен находить источники ценной информации. Следующий шаг – доставлять эту информацию высшему командованию. Это высшее командование должно оценить информацию и передать ее на следующий уровень. И тогда эти высшие уровни должны действовать согласно этой информации своевременно. Вы согласны с этим?
С. Конечно, но все это довольно стандартно. Ваш агент в Англии был полезен?
M. O да, но с его информацией мы мало что могли сделать К сожалению… Позвольте мне развлечь вас после ланча: надеюсь, вы не уснете от моей длинной истории.
С. Я постараюсь.
М. В первые месяцы 1944 года для нас стало очевидно, что ваша страна отправляет войска и снаряжение в Англию для подготовки к вторжению. У нас были агенты в Галифаксе, наблюдавшие за этим процессом, источники в России, которые помогали, и конечно, нейтральные дипломаты в Англии, они давали нам информацию. Вы не можете думать, что подобные приготовления останутся незамеченными? Итак, Luftwaffe вела воздушную разведку, и у нас была информация, что и Южная Англия, и часть Шотландии наполняются войсками. Вопрос был в том, будет ли нападение начато в Норвегии или во Франции или, возможно, в обеих странах одновременно.
Были связи и с французским Сопротивлением, там у нас были свои люди, и мы все полагали, что Франция будет основной целью, но уверены не были.
Проблема Германии состояла в том, что у нас было слишком много земли и слишком мало живой силы, чтобы защищать ее, и нам приходилось быть весьма осторожными.
На очень высоком уровне (Геринг, Гитлер и Гиммлер представляли этот уровень) было решено, что мы должны получать больше конкретной информации, нежели та, что мы получали, контролируя радиосообщения и ведя аэрофотосъемку. Все иностранные дипломаты находились под пристальным наблюдением. Британцы перлюстрировали их почту и с помощью различных устройств в посольствах слушали их телефонные разговоры даже с вами.
Так что проблема состояла в том, кого отправить в Англию и как это сделать. Это, была первая часть. Вторая заключалась в том, чтобы застраховать агента должным образом, дабы он мог собирать информацию и передавать ее нам.
По опыту мы знали, что не можем, к примеру, послать агента под видом французского дезертира, так как британцы будут бить его до тех пор, пока он не признается, что работает на нас, и тогда они либо перевербуют его, либо уничтожат.
В гестапо был мой человек, который идеально подходил для работы в Англии. Он родился в Германии, ребенком был увезен в Соединенные Штаты, пошел там в школу и затем стал учиться на инженера. Он стал военным курсантом и однажды захотел пойти в американскую армию, но, поскольку Рузвельт поощрял ненависть к немцам и поскольку он не был гражданином страны, он не смог сделать этого.
Когда началась война, он вернулся в Германию через Португалию и пришел в гестапо, потому что его дядя был в нашей организации. Я использовал его несколько раз, считал его прекрасным человеком, но он ушел в Luftwaffe.
С. Он был летчиком?
М. Их разведка хотела заполучить его. Люди Геринга пронюхали о нем, и он оказался в центре допросов Luftwaffe в Оберурселе.
С. Мы используем этот лагерь теперь.
М. Да. Я рекомендовал его для работы, и в конце концов он был принят. Я знал полковника Киллингера, который руководил Оберурселем, и все получилось очень хорошо. Мы сделали его офицером инженерных войск, он был снабжен подлинными формой, бельем, ботинками, деньгами, документами и так далее. Идея состояла в том, чтобы его воспринимали как штабного офицера, разыскивающего военных механиков для устранения неполадок военного оборудования и обходящего с этой целью различные лагеря.
С. Как он собирался передавать вам информацию?
М. Мы разработали методику записи информации, ее можно было передавать в Германию по радио высокоскоростным способом. Передача звучала как беспорядочные статические помехи.
У нас было несколько захваченных союзнических самолетов, некоторые из них мы использовали для разведывательных целей. Знаменитые «Летающие крепости»…
С. «Боинг В—17»…
М. Да, да, прекрасный самолет. Те, которые были в состоянии летать, были переданы от техников Luftwaffe в KG 200…
С. Шпионская эскадрилья?
М. Да. И они использовали эти самолеты для заброски агентов. Некоторых на Ближний Восток, некоторых на Средиземноморье, некоторых в Россию и так далее. Во всяком случае, мы снарядили нашего человека…
С. Для протокола, вы могли бы дать мне имя, нет?
М. Никаких имен! Я не изменил своего решения. Я продолжу, и пожалуйста, не
