Не долго думая, она схватила сержанта за ранец портативной системы жизнеобеспечения и потащила к основанию башни. Когда они оба оказались в укрытии, Кармен принялась искать пластырь, чтобы заклеить пробоину в скафандре Джоулза, но, заклеив ее, тут же поняла, что ранение сержанта требует более серьезной помощи.
Обе уцелевшие бронемашины принимали активное участие в сражении, стараясь вызвать вражеский огонь на себя и отвлечь таким образом внимание гальюнников от морских пехотинцев.
Целью первой группы первого взвода были башня обслуживания и корабль. Экипаж БМ-4 штурмовал центр управления базой. Ооновский объект словно увеличился в размерах. Если верить картам и компьютерным моделям, база в кратере Циолковский была гораздо меньше, чем оказалась в действительности. Ее территория слишком велика для двадцати четырех… нет, двадцати трех морских пехотинцев.
— Да пошевеливайся ты, Эйвери! — бормотала Кармен, думая о приближающейся подмоге. — Двигай своей жирной задницей!
— Капитан Фуэнтес, говорит Мор из «Четверки», — раздался голос в наушниках. — Я тут кое-что нашел!
Обернувшись, Кармен увидела приближающуюся машину, на верхней броне которой мелькали тени.
— Вот подобрал по пути пассажиров, капитан, — сообщил Мор.
Морские пехотинцы один за другим спрыгнули с верхней брони. Кармен Фуэнтес включила систему опознавания и увидела на внутренней поверхности шлема знакомые имена.
— Гарри! — воскликнула она. — А я думала, тебя убили.
— Нас слегка зацепило, капитан, — доложила Кэтлин. — Все в порядке, если не считать солидной дозы облучения. Но ведь атропин и лекарства с этим справляются, не так ли?
—
Что-то толкнуло ее в сторону, да так, что она не смогла удержаться на ногах. Следующим ощущением стал жуткий холод. А потом она поняла, что лежит на спине и слышит тонкий голос: «Внимание! Скафандр пробит! Давление падает! Внимание! Скафандр пробит! Давление падает!»
В глазах было темно.
— Капитан! — Этот голос принадлежал Кэтлин Гарроуэй. — Капитан, держитесь!
— Принимай… командование… — Во рту было солоно от крови. — Принимай командование на себя.
— Но, капитан…
— Отставить… Нужно захватить трап!
— Есть, мэм!
Кармен вдруг поняла, что компьютерный голос, предупреждавший о пробоине в скафандре, замолк. Может, Кэтлин залепила дыру пластырем? Или из скафандра вышел весь воздух?
«Нет, этого быть не может, — подумала Кармен — Чем же я тогда сейчас дышу?»
Боль становилась все сильней.
Кармен почувствовала, как что-то кольнуло ее в плечо. Это Кэтлин с помощью инжектора ввела ей дозу морфия прямо сквозь скафандр. Несколько мгновений еще болело, а потом боль улетела очень, очень далеко…
Кэтлин убрала инжектор и наклеила на место укола ярко-красный пластырь, означавший, что раненой сделан укол морфия. Потом специальным карандашом отметила на пластыре время введения морфия. А потом взяла винтовку и оглянулась на башню над головой.
Нужно захватить трап!
Кэтлин вдруг стало одиноко. Теперь она стала командиром. Теперь ей, а не Кармен, придется вдохновлять людей на выполнение невозможного.
— Внимание! Говорит лейтенант Гарроуэй! — сообщила Кэтлин по радио. — Капитан Фуэнтес ранена, и я принимаю командование на себя. Берем башню и корабль. Ко мне, морпехи!
На помосте башни вспыхнуло. Похоже, одной из бронемашин удалось снять ооновского снайпера. Мгновение спустя эта машина вспыхнула и разлетелась на куски.
«Господи, помоги!» — подумала Кэтлин и крикнула:
— Быстрей, парни! Быстрей!
Все, кого она привела с собой, были уже здесь.
— Мы с вами, лейтенант, — сказал Каминский.
— О'кей, — отозвалась Кэтлин. — Ты, ты и ты! — Она показала пальцем. — Будете прикрывать нас огнем. Остальные — за мной!
Она схватилась за поручни и принялась подниматься по стальным ступенькам, удивляясь, почему так долго нет помощи с «Рейнджера».
Роб Ли рвал и метал.
Черт побери! Конечно, этот ублюдок Эйвери прав, ставя превыше всего безопасность корабля! И с ним не поспоришь, потому что он командир и отдает приказы! Но…
Капитан подплыл к креслу, в котором сидел полковник.
— Я все понимаю, сэр, но мы должны открыть огонь. Наши ребята в кратере Циолковский нуждаются в поддержке. Какой смысл торчать здесь, если мы им не помогаем?
— Вы, кажется, начинаете перечить начальству, капитан, — заметил Эйвери. — К вашему сведению, главное задание мы уже выполнили.
Полковник был прав. Несколько минут назад с «Рейнджера» отправились на Луну два ДКС.
«Рейнджер» тоже мог взять курс на Циолковский, если полковник Эйвери сочтет нужным. Однако тот решил не рисковать.
— Позвольте напомнить вам, сэр, что «Рейнджер» был спроектирован именно для оказания огневой поддержки.
— Позвольте напомнить вам, капитан, что мы сожгли девяносто процентов реактивной массы на перелет от «Лагранжа-три» сюда с ускорением шесть «жэ». Если мы израсходуем реактивную массу на посадку, то станем весьма уязвимы для гальюнников.
— Транспорты уже на пути с Земли, сэр, — не сдавался Роб Ли. — А кроме того, мы можем воспользоваться реактивной массой с захваченного вражеского корабля. Нельзя бросать наших ребят на произвол судьбы!
— Мне приказано беречь корабль, — сказал полковник стальным голосом. — И я сделаю все возможное, чтобы «Рейнджер» не попал в руки врагам. И я не допущу, чтобы его повредили во время сражения. Если мы потерпим поражение, кто защитит нас от ооновского излучателя антиматерии? Никто!
«Рейнджер» пролетал уже над кольцевым валом кратера Циолковский. Еще немного, и реактивной массы не хватит на экстренное торможение и посадку возле базы.
Через несколько секунд дискуссия утратит всякий смысл. Роб Ли мог спорить с полковником Эйвери… но, черт побери, даже ему не изменить законы физики.
Джек почувствовал сильный толчок, когда десантный транспорт оторвался от «Рейнджера». Несколько мгновений ДКС-52 находился в свободном падении, а затем включились двигатели. Когда навалилась перегрузка, Джеку почудилось, что его опрокинуло на бок. Он высунул язык и скосил глаза. Диану рассмешила эта гримаса.
В ДКС не было иллюминаторов, а мониторы установлены только в кабине экипажа. Поэтому морские
