Камински встал и прошел вперед, наклонив голову.
— Слушаю вас, сэр.
— Ты в порядке, Ски? Выглядишь несколько потрепанным.
— Все в порядке, сэр. Просто немного устал, и голова побаливает.
— Что-нибудь принял?
— Да, сэр.
— О'кей. Держись, мне нужны бодрые и готовые выполнить любое задание люди, особенно мой главный сержант.
— Слушаюсь, сэр! Никаких проблем, майор.
— Рад это слышать. Хочу обсудить характеристики наших самодельных торпед.
Вскоре они углубились в обсуждение технических вопросов. Камински выглядел достаточно бодрым, но Джефф не мог избавиться от ощущения, что главный сержант находится в каком-то другом месте, что время от времени он прислушивается к чему-то, словно кто-то зовет его издалека.
Мелодичные крики Певца навевали мысли о греческом мифе о сиренах — искусительницах, околдовывавших моряков своими песнями и направлявших корабли на скалы. Обычно Камински был бесстрастен и невозмутим. Песня какой сирены заманивала его в ловушку?
Восемь часов… Пехотинцы начали ворчать, от вынужденного заточения у них затекли ноги. Джефф и Камински приказали им вставать по двое, упираться руками в переборки и разминаться. Затем Уорхерст объявил прием пищи. Пайки по-прежнему были сокращены, и питание — двухразовым, хотя продовольствия было больше, чем ожидалось, и объяснялось это большими потерями личного состава.
Девять часов… От криков Певца уже вибрировали переборки. Многие пехотинцы надели шлемы, чтобы приглушить крики. Джефф решил не надевать шлем и слушать. Было в этих криках что-то… загадочное, но он не мог понять, что именно…
Глубина — семьдесят восемь километров. Давление за бортом — более тысячи атмосфер, тысяча пятьдесят восемь с половиной килограммов давили на каждый квадратный сантиметр корпуса. Дно приближалось — неровное и едва видимое сквозь голубоватую дымку.
— Майор? — У руля снова сидел Карвер. — Думаю, вам стоит взглянуть на это. Скажите, я это действительно вижу или мне кажется?
Сигнал в шлеме Карвера был более сильным и охватывал большую часть электромагнитного спектра, но Джефф предпочел забраться на ложе наблюдателя. Сначала он не увидел ничего, кроме привычного танца твердых частиц в лучах прожекторов «Манты».
Постепенно глаза привыкли, и он увидел странное свечение, источником которого были совсем не прожекторы.
Ты можешь на секунду отключить освещение?
— Конечно.
Свет погас, и в первые секунды Джефф видел только адский мрак, непроницаемый и черный, как на дне глубочайшей в мире пещеры.
Потом глаза привыкли, и ему показалось, что он видит какое-то фоновое свечение. Оно едва угадывалось и мгновенно исчезло, едва Джефф попробовал напрячь зрение и посмотреть прямо на него, но боковым зрением явно замечался бледный сине-зеленый свет.
— Температура воды повышается, — сообщил Карвер. — Пять и восемь десятых по Цельсию… О, Господи, вы только посмотрите!
Это было похоже на стену, вздымающуюся, клубящуюся стену из черного пепла, с неясными из-за расстояния очертаниями. Джефф сразу подумал, что стена напоминает ему песчаную бурю в Сахаре или на Марсе, или лесной пожар, от которого в небо поднимаются огромные клубы черного дыма.
— Что это?
— Вулканы, — тихим от благоговейного ужаса голосом произнес Сигэру, — огромные вулканы. Не думаю, что нам стоит приближаться к ним.
— Мы и не собираемся, — сказал Карвер. — Температура за бортом — одиннадцать и одна десятая градуса, и она продолжает повышаться. Не думал, что на Европе может быть так жарко!
— Температура воды может повыситься значительно, — сказал Сигэру. — При таком давлении вода не закипает. Свечение свидетельствует о том, что температура воды в непосредственной близости от вулкана крайне высока.
— Как у лавы, — сказал Карвер. — Я предпочитаю обойти это место.
«Манта» повернула на юг. Судя по всему, вулканы шли грядой с северо-востока на юго-запад. Субмарина взяла курс параллельно гряде, и Карвер включил прожекторы.
— Жизнь, — прошептал Сигэру, указывая на дно. — Нет никаких сомнений.
Дно кишело жизнью. Совсем недавно мертвое, оно было покрыто качающимися, полными жизни зарослями, некоторые водоросли были не менее десяти метров длиной. Какое-то существо, похожее на огромный прозрачный колокол, пульсировало в лучах прожекторов перед самым носом «Манты».
— Что это? — спросил Джефф. — Медуза?
— Не имею понятия, — ответил Сигэру. — Если это медуза, она больше субмарины, не менее двенадцати метров. Фантастика!
— Майор! — позвал Карвер.
Свет прямо по курсу стал более сильным, приобрел странную голубую окраску.
— Да, капитан?
— Я не могу обойти вулканы, и у нас возникает проблема.
— Какая?
— Если мы пойдем этим курсом, то окажемся рядом с Певцом.
Проклятье, Джефф предпочитал не приближаться к инопланетной конструкции…
— Думаю, — произнес Карвер медленно, — думаю, это он прямо по курсу.
Джефф посмотрел на черные башни на фоне неестественно голубого зарева, и понял, что «котик» прав.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Город освещал ночь, не подпускал ее к себе бледным, пульсирующим сине-зеленым светом, озарявшим взмывающие ввысь башни, изящные арки, похожие на горы здания, шипы антенн терялись среди огромных конструкций непонятного назначения.
— Я думаю… следует подняться ближе к поверхности, — неуверенно произнес Карвер.
— Думаю, ты прав, — произнес пересохшими от волнения губами Джефф.
Невозможно было оценить масштабы этой инопланетной конструкции. Она была похожа на огромный космический корабль с расстояния нескольких метров или на город размером с Нью-Йорк с высоты нескольких километров. Большая часть конструкции казалась погруженной в дно океана.
— Это… он? — спросил Джефф дрожащим от волнения голосом.
— Певец? — Сигэру кивнул. — Сонары создали о нем ошибочное представление.
— Это корабль? Или город?
— Возможно, и то и другое. Или ни то и ни другое. Кто знает?..
— О'кей, — сказал Джефф и улыбнулся. — Он живой?
Сигэру удивленно посмотрел на него:
— А вот это, майор, нам еще предстоит узнать.
— Я не могу увидеть его целиком даже при помощи ВР-шлема, — сообщил Карвер. — Не меньше двенадцати километров в поперечнике. Не могу получить нормальное изображение в инфракрасном спектре — вода поглощает эти волны. Сонар сообщает о существовании еще большей по размерам конструкции, но она какая-то мягкая, похожая на кашу.
— Мягкая? Что ты имеешь в виду?
— Я думаю, — сказал Сигэру, не отрывая глаз от иллюминатора, — он имеет в виду, что большая часть
