Так, К. Горощенко именует его Тимофеем Абрамовичем!
Советские авторы настаивают на том, что принятие иудаизма было лишь формальным поводом к аресту Бондарева. Основной причиной якобы было свободолюбие полкового дьякона, требующего сократить военную службу до трех, максимум до 5 лет. (Реформы военного министра Дм. Милютина были проведены лишь в 1874 г.) Один из исследователей жизни Бондарева, писавший о нем в 50-е годы нашего века, нашел в себе мужество указать на основную причину отпадения дьякона Бондарева от православия, наряду с 'дежурной', социальной: «Несомненно, что причиной перехода Бондарева в иудейство была его неудовлетворенность официальной религией, которую проповедовала православная церковь: уж слишком парадоксально звучали слова священнослужителей о 'любви к ближнему' и проч. в обстановке страшного закабаления трудящихся. С другой стороны, Бондарев видел людей, крепко державшихся своей веры и противостоящих официальной религии, за что они подвергались гонениям, которые еще более их укрепляли в их религиозных суевериях»13.
М.В. Минокин, действительно, имел мужество сказать о религии бунтаря во времена не совсем безопасные. Зато другой исследователь, уже в 'доброе' хрущевское время, договаривается до того, что переход в иудаизм был хитрым ходом крестьянина, желавшего любым путем избавиться от солдатской службы14.
В жизни дьякона последовали резкие перемены, власти не дремали: за 'отказ' от православия и переход в иудейство он был судим, его лишили воинского звания, отняли медаль, полученную за боевые заслуги, и заключили в Усть-Лабинскую тюрьму, где он находился два года. В 1867 г. военно-судная комиссия приговорила Тимофея Михайловича Бондарева на 'вечное поселение в Сибирь' и направила его в распоряжение енисейского губернатора. В одном из писем Л.Н.
Толстому он писал, подводя итог первой половины своей жизни: 'До 40 годов я был помещицкий крепостной раб, а потом в самые лютые николаевские времена 12 год(ов) солдатом, а потом в самое тревожное время с черкесами, 4 года казаком, а затем с семейством – четверо детей и жена – пошел в кандалах в Сибирь'15. В письме несколько ошибок, не меняющих сути (не до 40 лет, а до 37; не в николаевские времена, а при Александре II, и не 12 лет, а 10).
За годы солдатчины, 'безотцовщины', семья претерпела трагедию – трое детей умерли…16 Сын Бондарева Даниил Давидович вспоминает, что родителей с детьми пешком гнали до Казани, после обессиленных повезли в телеге: 'Мукоты было горе-горькое, пока по этапу страдовали. Вот и очутились в нашей Юдиной…'17 Сначала Бондарева с партией сектантов поселили в селе Заледеевском, Красноярского округа. Вероятно, эта деревня была перевалочной, ибо в ней останавливались предшественники Бондарева, основатели села Иудино. В само Иудино, по словам Даниила Давидовича, они прибыли 22 мая 1867 г. Семья состояла из самого героя, жены и двоих детей18.
Село Иудино – уникальное место, оно было заложено крестьянами-иудействующими, появление которых там составляет самостоятельную историю.
СЕЛО ИУДИНО
В начале царствования Николая I сосланные в Сибирь крестьяне-иудействующие, в основном родом из Воронежской, Саратовской и Самарской губерний (по другим сведениям, они были высланы с Северного Кавказа, что не противоречит одно другому: высланные из Центральной России на Кавказ затем 'досылались' в Сибирь), попали в Енисейскую губернию, где были поселены в Красноярском округе, в селе Заледеевском, в 27 верстах от Красноярска, по пути в Томск. Село было расположено по обеим сторонам 'московского тракта'. Так как местные условия жизни были достаточно трудны, то субботники стали хлопотать о переселении их в другое место. Им это разрешили, и ходоки отправились на поиски удобных земель.
Это было в 1838 г: (По другим сведениям – в 1833 г.) В то же время переселение из Заледеевского было вынужденным, ибо село находилось неподалеку от Красноярска и служило последней станцией (станком) перед городом, жителям села постоянно докучали начальство и духовенство со своими придирками и 'увещаниями'. Мы знаем имена трех первопроходцев, искавших и нашедших новое место, вот они: Богданов, Аникин и Борисов. В пересказе это выглядит приблизительно так. После долгих странствий по дебрям Минусинского края ходоки облюбовали одно место в глубине Койбальской степи, на речке Сосе, притоке Абакана. Выбор был сделан удачно: место им показалось хлебородным, богатым выпасами для скота, кроме того привлекали близость леса, полного дичью, а также реки, удобной для сплава леса и рыбной ловли19. Здесь было основано село 'Обетованное', напоминающее жидовствующим о 'земле Обетованной, Ханаане'. По словам Давида Абрамовича, село находилось в 150 верстах от Минусинска.
Название 'Обетованное' частью относилось к географическому положению выбранного места: на Север тянулась громадная пустынная степь, на Юге – непроходимая горная тайга. Кругом обитали аборигены, в основном хакассцы, или, как их называли в те времена, сибирские татары… Нетронутая плугом земля давала надежду на богатый урожай, леса были полны дичью, а вода – рыбой.
Самое же замечательное: субботники надеялись на то, что руки властей сюда до них не дотянутся. Но не тут-то было. Енисейский губернатор, имя которого нам неизвестно, получив уведомление от смотрителя поселений Минусинского округа князя Голенищева-Кутузова о возникновении новой деревни под названием 'Обетованная', рассвирепел, увидев в этом кощунство и поругание православной веры. Он категорически потребовал переименовать село в честь… предателя Иуды, в Иудино, ибо его насельники предали истинно православную веру и перешли в 'жидовство'. И с тех пор, на протяжении более 100 лет, деревня официально называлась 'Иудино', а неофициально 'Молоканы', 'Сосы', 'Субботина' и наиболее часто 'Юдино'. Кстати, неподалеку, километров 40 южнее Шушенского, есть и село Субботино, и можно предположить, что были еще и другие поселения жидовствующих, вроде 'подозрительных' Моисеевки и Табат (по- древнееврейски: кольцо). Из-за пребывания субботников в Минусинском крае, как сообщает И. Белоконский, там было запрещено селить евреев: боязнь 'дурного' влияния и дополнительных 'соблазнов'. Лишь в 1958 г. 'по просьбе трудящихся' село было переименовано в поселок Бондарево…
Вскоре сюда прибыли почти все заледеевские субботники. Впоследствии здесь поселились молокане. Всего же на время посещения села И.П. Белоконским (80-е годы XIX в.) в селе жило 1 000 душ, две трети которых составляли субботники, остальные – молокане20. (При перепечатке воспоминаний Белоконского в 'Еврейской старине' в примечаниях добавлено, что местный шойхет г. Лобзовский, работающий 12 лет в селе, сообщил, что в 1911 г. здесь жило до тысячи семейств субботников. Следовательно, несмотря на запрет, евреи, по-видимому, жили в Иудине.) Но в советской литературе можно прочитать и о том, что село Иудино, или благозвучнее Юдино, было населено казаками-староверами21.
Один из исследователей и знатоков проблемы высказывает мысль о том, что известная сибирская фамилия Юдины корнями уходит в упомянутое село22. И действительно, фамилию Юдин носило несколько известных личностей, включая известного красноярского миллионера и библиофила Геннадия Васильевича Юдина (1840-1912), героиню благовещенского конфликта (русско-китайский инцидент в июле 1900 г., когда город подвергся бомбардировке с китайской стороны) Анастасию Юдину и др.
Но не все эти сибирские фамилии связаны с интересующим нас селом. Хотя и следует признать связь этой фамилии с еврейским или субботническим происхождением корня. (В сектантстве известен молоканин Осип Петрович Юдин, он же Укол Любавин.) Геннадий Васильевич Юдин интересовался историей своей семьи. В автобиографии он рассказывает о том, что его дед в Чигирине содержал откуп. Да и сам он свою карьеру в Минусинске начал службой в питейной конторе. Он писал с гордостью: 'Занятие и честное ведение питейной торговли в обширном размере в течение 40 лет не считал и не считаю предосудительным, как это общепринято в России'23. Совершил Юдин паломничество в Святую Землю. Среди изданных им книг обратим внимание на 'Материалы для истории города Чухломы и рода костромичей Июдиных (1613-1895)' (Т. I-II.
Красноярск, 1902) и 'Записную книжку Анны Михайловны Июдиной' (М., 1894).
Обращаем внимание на 'неблагозвучное' написание подозрительной фамилии…
Об Анастасии Юдиной написал книгу Ю.Л. Елец (сотрудник Всеволода Крестовского) 'Амурская героиня
