Через два дня за час до назначенного времени Скоков уже стоял в зале Зоологического музея. На нем были темные брюки и черный шерстяной свитер, а лицо покрывала двухдневная щетина. Спрятавшись за витриной с хищными птицами, он внимательно изучал посетителей.
В условленное время около огромного бегемота появилась небольшого роста симпатичная брюнетка лет тридцати. Она несколько раз, поглядывая по сторонам, обошла чучело, а затем остановилась и стала нервно посматривать на часы. Скоков, однако, не спешил выходить из укрытия, продолжая оценивать обстановку. Брюнетка подождала минут двадцать, а после этого, явно разочарованная, направилась к выходу. Только тогда Скоков покинул стервятников и пошел за ней, спрятав глаза за солнцезащитными очками. Он догнал ее у самого выхода из зала и дотронулся до ее плеча.
Брюнетка остановилась, внимательно осмотрела Скокова, сравнивая с описанием, и с облегчением выдохнула:
– Слава Богу, а я уже испугалась, что вы передумали. Меня Тамарой зовут, – представилась она.
Скоков называть себя не стал, но за опоздание извинился, объяснив, что вынужден проявлять осторожность. Тамара понимающе кивнула. Они отошли к окну. Тамара раскрыла сумочку, достала конверт с деньгами, исполненную в масштабе схему чердака с адресом дома, расположенного на проспекте Энтузиастов, и все это передала Валентину.
– Крестиком его спальное место обозначено, – пояснила она. – Директор проектного института самолично чертил.
– Отлично, – сказал Скоков, заглянул в конверт и спрятал его в нагрудный карман рубашки. – Вес у него приемлемый? – поинтересовался он.
Вместо ответа собеседница принялась торопливо рассказывать о мытарствах жильцов после появления у них на чердаке щуплого пятидесятилетнего мужичка. Как, не сдержавшись, два месяца назад один из соседей спустил его с лестницы, и тот оказался в больнице со сломанными ребрами, а соседа таскали в милицию и чуть не посадили. Пришлось ему в палату каждый день портвейн и пиво носить. А бомж подлечился и снова вернулся.
– Он уже всех нас довел. Спасибо, мне Верочка умный совет дала. Все только на вас и надеются…
Скоков молча слушал, после чего назвал дату предполагаемого избавления и провел краткий инструктаж, который завершил предупреждением: «Мы с вами никогда не встречались».
– Что вы, конечно. Мы люди грамотные, в таких делах разбираемся. Ни пуха вам, ни пера, – пожелала Тамара.
Скоков послал ее к черту и попрощался.
Через неделю он вместе с коллективной благодарностью работодателей получил из рук брата вторую половину суммы за квалифицированно выполненную работу.
На эти деньги он купил Надежде дубленку, о которой та мечтала всю жизнь, а себе видеомагнитофон, и теперь вечерами вся семья с удовольствием потребляла западную кинопродукцию.
В глазах домочадцев Скоков приобрел статус полубога и прочно воцарил над своими близкими. После выполнения второго заказа он уже не впадал в транс и не бегал замаливать грехи. Наоборот, в его поведении появилась внутренняя уверенность и независимость. Работу, правда, он не бросал и продолжал исправно ездить на завод, но, как подметили сослуживцы, во время обеденного перерыва стал регулярно посещать столовую и питаться мясом, чего раньше за ним не наблюдалось.
А на Турбинной улице тоже произошло непредвиденное событие. В День защитника Отечества нежданно-негаданно вернулся домой кот Мурзик. Выглядел он не лучшим образом, был сильно исхудавшим и жалким. Лоснящаяся прежде рыжая шерсть не имела былой привлекательности и отсвечивала проступившей сединой. Видимо, вольные хлеба оказались для него трудным испытанием, и он вернулся с покаянием.
Анна Сергеевна прижала его к своей пышной груди и принялась яростно целовать. От такой нежности кот жалобно замяукал и оцарапал ей руку, на что та не обиделась и понесла его в ванную, где долго отмывала с шампунем.
– Надо же, я ведь была уверена, что тебя бомж сожрал, а ты, оказывается, живой, – приговаривала она, наблюдая за тем, как после душа Мурзик уплетает вторую порцию «Вискаса».
– А вы человека ни за что на тот свет отправили, – подал голос из-за письменного стола профессор.
– Как это ни за что, за ним преступлений на две смертные казни хватит. И нечего его вспоминать и жалеть, – твердо поставила точку в разговоре Анна Сергеевна. – Хоть раз в жизни справедливость восторжествовала.
ГЛАВА 6
В марте знакомого жильцам дома номер 5 капитана милиции для укрепления правопорядка перекинули на другой участок, а на его место поставили младшего лейтенанта Елкина, недавно назначенного на должность.
Елкин заочно учился в средней школе милиции и горел юношеским желанием проявить себя в новом качестве. Освежив в памяти полученные на лекциях знания, он начал работу в точном соответствии с рекомендациями милицейской науки, а именно с изучения проживающего на участке населения. За неделю он прошелся по нескольким домам и старательно записал в блокнот все накопленные за долгие годы требования и обиды их обитателей. Елкин был искренен в своем желании помочь людям, но количество проблем, слабость заочного обучения и юный возраст стража правопорядка не могли дать быстрых положительных результатов. Тем не менее внимание к ним нового участкового, даже при отсутствии какой- либо помощи, не могло не нравиться окружающим.
Дошла очередь и до дома номер 5 по Турбинной. С утра Елкин посетил первые два подъезда, а во второй половине дня нажал на кнопку звонка в квартире Вознесенских, где по роковому для всех стечению обстоятельств находилась лишь Клара Митрофановна.
Дверь долго никто не открывал, и Елкин собрался было отправиться дальше, но после повторного нажатия кнопки внутренняя дверь заскрипела и послышался старческий голос.
Участковый представился, но никакой реакции не последовало. Тогда уже более отчетливо он прокричал свое имя, и только после этого дверь отворилась и старшая Вознесенская впустила его в
