попечение Марго, Сет смог больше времени уделять работе. До четверга он приходил домой совсем поздно, еле успевая поцеловать Сью перед сном. Потом он торчал на кухне, болтая с Марго, подогревающей ему ужин. Позже она по его просьбе составляла ему компанию, пока он пил кофе. За маленьким столиком в гостиной у камина, в котором потрескивал огонь, было невероятно уютно. Сету казалось, что так было всегда.
Марго теперь пришла к окончательному заключению, что Сет — отец Бет. Поэтому ей легко было представить его своим мужем. Ты не должна думать о нем, предостерегала она себя. Он будет возмущен, если узнает, почему ты оказалась здесь. До тех пор, пока ты не расскажешь ему правду, ни в коем случае нельзя позволять себе увлечься им. Это будет недопустимой ошибкой.
Но Марго не могла избавиться от непроизвольного чувства, которое с каждым днем росло. Она таяла при каждом взгляде в его карие глаза с искрой мальчишеского задора и томилась от желания физической близости с ним.
По пятницам Марго обычно встречалась с Нелл. Она намечала уйти сразу, как только Сет вернется с работы, пообедать вместе с Нелл в городе и сделать некоторые закупки. Около одиннадцати утра, предварительно разобравшись с делами, Марго набрала номер подруги.
Нелл пригласила ее в скромный, но элегантный ресторан «Фредерике и Нельсон», расположенный на восьмом этаже универмага. Она заказала отдельный столик в стороне возле кадки с пальмой. Хотя мраморные колонны мешали видеть площадь, зато они сидели прямо у огромных окон, которые позволяли любоваться панорамой сверкающего вечерними огнями города. Марго подняла глаза.
— Мне нужен твой совет по поводу Сью. Что ты об этом думаешь?
— О, это не так уж сложно. — Нелл пригубила вино. — Я подозреваю, что каждый раз, когда она обижает тебя, девочка сама страдает вдвое больше.
Марго тоже считала, что за грубостью Сью прячет свою уязвимость. И всю первую неделю в доме Сета Даннера она постоянно сдерживала желание обнять Сью, когда та особенно буйствовала.
— Продолжай, — промолвила она.
Нелл улыбнулась.
— Она должна убедиться, что твое присутствие в доме необходимо. Ты должна сделать это тактично и деликатно. Она, возможно, уже ни во что не верит, боится новых потерь. Или стесняется.
Официантка принесла салат. Они обе с утра еще ничего не ели, поэтому несколько минут молча жевали. Наконец Нелл положила вилку.
— А как дела с твоим рыжим симпатичным великаном? — с явным интересом полюбопытствовала она.
Марго уткнулась в тарелку.
— Не удивлюсь, если вас тянет друг к другу…
Марго почувствовала, что краснеет.
— Пожалуй, он лакомый кусочек, — согласилась она. — Но ты же знаешь, сейчас это невозможно.
Нелл, казалось, не слышала реплики Марго.
— Вокруг него, наверное, полно женщин, готовых по первому зову броситься ему на шею, — невозмутимо продолжила Нелл.
Вряд ли, мысленно возразила Марго. Она не замечала никакого намека на тот гарем, на который намекала Нелл. И, если быть честной, не хотела даже думать об этом. Марго прижала прохладный бокал с вином к пылающей щеке, чтобы немного успокоиться.
— Он, должно быть, страстный любовник, — предположила она. — Он рыжий, а рыжие обычно темпераментные. Так что, он скорее всего из тех, кто выворачивает женскую душу наизнанку. Впрочем, как ты видишь, я пока об этом ничего не знаю.
Расправляясь с пирогом из курицы, который официантка рекомендовала как фирменное блюдо, Марго представила себе, как, должно быть, великолепен Сет в постели.
— Действительно, не знаю, — со вздохом повторила она. — Сейчас он больше напоминает ягненка, чем льва.
В среду после полудня Марго накрывала салфеткой вынутый из духовки пирог с арахисом и увидела, как Сьюзи со следами слез на лице проскользнула в дом, стараясь остаться незамеченной. Что могло случиться? Марго забеспокоилась, вытирая руки о фартук. Может быть, она ушибла коленку? Неожиданно материнские чувства, которые она так старательно сдерживала, заполнили ее сердце.
Спустившись вслед за девочкой по лестнице, Марго обнаружила, что дверь в комнату Сьюзи плотно закрыта.
— Сью? Все в порядке? — спросила она.
Никакого ответа.
Сьюзи недавно исполнилось девять, но все-таки она была еще слишком маленькой, чтобы разобраться во всем самостоятельно. Понимая это, Марго, предварительно постучав в дверь, решительно открыла ее.
— Уходи!
Портфель с учебниками валялся на полу, а Сьюзи лежала на животе поперек кровати и одной рукой обнимала своего любимого мишку. Каждая линия худенького тельца выражала отчаяние.
— Я уйду, раз ты так хочешь, — пообещала Марго, — но только после того, как ты скажешь, что случилось. Если ты ушиблась или порезалась, моя обязанность промыть и забинтовать рану.
Мягкое и спокойное поведение Марго дало нужный результат.
— Ничего я не ушибла, — проворчала Сью, повернувшись к Марго распухшим и покрасневшим от слез лицом. — У меня просто неприятности в школе. Но я не виновата.
— Может быть, расскажешь мне, что там случилось?
— Нет. Ты ведь просто занимаешься у нас хозяйством.
Марго сдержала взрыв раздражения. Хотя Сьюзи в очередной раз зло обидела ее, Марго чувствовала, что девочка готова к откровенности.
— Хорошо, — сказала она, присаживаясь на край кровати. — Тогда я расскажу тебе, что однажды случилось со мной.
Сьюзен отвернулась и уткнулась лицом в подушку, хотя Марго начала рассказывать ей эпизод из своей школьной жизни. Но она не прогоняла Марго.
— Я насыпала перец в молоко одной девочке, которая стащила у меня кекс, — призналась Марго. Она, конечно, пожаловалась учительнице, и та возмутилась. И она сделала то, что учитель никогда, никогда не должен делать. Тому, кто баловался, на переменке она надевала игрушечные наручники. Всегда было много слез, должна тебе сказать. Это было невыносимо для каждого из нас.
Медленно Сью повернулась к Марго.
— И что ты сделала? — В ее голосе прозвучал неподдельный интерес.
Марго сделала вид, что не заметила, как Сью помягчела.
— Я была последней, — продолжала она. — Глядя, как другие дети кричали и плакали, я решила не доставлять удовольствия своим горем ни учительнице, ни всем остальным в классе. Когда подошла моя очередь, я просто опустила вниз глаза и смотрела на часы на руке, пока не прошли положенные двадцать минут. Думаю, я была симпатичной тюремной пташкой, правда?
Теперь Сью уже сидела лицом к Марго.
— И ты… ты совсем не плакала? — спросила она, явно считая, что Марго хочет похвастаться.
Марго хотелось обнять ее, но она сдержалась.
— Что было, то было, — призналась она. — Но только, когда пришла домой. Я рассказала обо всем отцу, а он стал смеяться. Мне было ужасно обидно.
— Мой папа бы не смеялся, — гордо заявила Сью, быстро забыв о сочувствии. — Он злится, когда ему кажется, что я плохо себя веду. Но он никогда не смеется надо мной.
— Не думаю, что отец хотел обидеть меня. Просто такой уж он был. А мама напоила меня горячим шоколадом, и мне сразу стало легче.
