К тому времени, когда Сэнди вернулась из дамской комнаты, Тони и брюнетка, прижавшись щекой к щеке, ритмично покачивались в танце, явно обращая на себя внимание окружающих. Благодаря популярности серии комиксов «Деспот», высмеивающих отношения между мужчинами и женщинами в их борьбе за первенство в семье, Тони Тернер был по-своему знаменит, даже моден. Не удивительно, что один из репортеров, приглашенных на банкет, тут же сделал несколько снимков вызывающе танцующей пары.
Сэнди пришла в ужас. На предыдущей неделе Тони посвятил свои рисунки теме искушений, которые постоянно испытывают женатые мужчины, соблазняясь прелестями молодых девиц. И где бы она ни бывала, знакомые поддразнивали Сэнди, увидев в этом намек. Ей не удавалось никого убедить, что Рыжая — ревнивая, скандальная жена (героиня комиксов) не имеет с ней лично ничего общего и что к их совместной жизни подобная ситуация не имеет отношения. Сейчас же Тони давал наглядное опровержение ее доводам. Подобная известность ей совсем ни к чему.
— Полегче, — посоветовал Роджер, когда Сэнди в сердцах грохнула сумочкой по столу. — Ты зря ревнуешь, Тони любит тебя. Каждый имеет право подурачиться время от времени.
Сэнди едва сдержалась, чтобы не нагрубить.
— Ты считаешь меня слишком придирчивой, а?
— Ну, чуть-чуть.
— Он уже подурачился сегодня с тортом.
— С кем не бывает, брось, — рассмеялся в ответ тот.
Танец следовал за танцем, а Тони не проявлял намерения вернуться за стол. Наконец во время короткого перерыва Роджер вместе с Сэнди подошли к нему и его партнерше.
— Если ты не против, — сухо бросила Сэнди, — я бы хотела отправиться домой.
Все еще кипятясь от манеры жены говорить снисходительным тоном, Тони назло ей уперся.
— Прекрасно, — пожал он вызывающе плечами. — Я побуду здесь.
Словно беспечный холостяк и перед ним вовсе не разгневанная жена, Тони вызывающе заключил девушку в объятия, как только оркестр заиграл медленный танец.
Сэнди чуть не расплакалась. Даже Роджер расстроился. Когда она попросила проводить ее домой, он не стал возражать, а потом без колебаний согласился и на чашку кофе.
Поставив чайник на огонь, Сэнди вернулась в гостиную. Ей хотелось высказать все, что у нее наболело на душе. Но она не желала, чтобы ее жалобы дошли до Тони или его матери. Тем более до сестер и других родственников. Но Роджер свой человек, родная душа — журналист, и ему, пожалуй, можно доверить тайну, решила Сэнди.
— Послушай, это не для печати, ладно? — сказала она, обращаясь к нему по-дружески.
— О'кей!
И Сэнди выложила все. Как Тони ненавидит Нью-Йорк, как ему не нравятся ее друзья, как он морщится от ее стряпни. Он упрекает жену даже за то, что она сохранила девичью фамилию, а тещу осуждает за эгоистическое желание жить в Европе, хотя могла бы помочь по хозяйству своей дочери. Он постоянно жалуется из-за денег, которые, с его точки зрения, Сэнди зря выкидывает на одежду, а ведь он сам и она достаточно много зарабатывают. И последняя капля — Тони требует немедленного прибавления семейства.
— А ты разве не хочешь иметь детей, Сэнди? — деликатно спросил Роджер.
Она сразу же перешла в оборону.
— Разумеется, хочу. Просто я... не готова к этому. Не желаю распрощаться со своей карьерой. Пока, во всяком случае...
— Ну, насчет карьеры у тебя, по-моему, полный порядок. Или это не ты получила сегодня премию? Тут ты можешь не опасаться. — Роджер хотел было высказываться и дальше, но не закончил фразу.
Не желая уточнять, что не пристало думать о детях, когда твой брак катится под гору, Сэнди скривилась. Ее спас пронзительный свист чайника.
Когда она вернулась в гостиную с двумя кружками растворимого кофе на подносе, ее лицо было по- прежнему хмурым, она уже не могла сдержаться и припомнила Тони все. Как он карикатурно изображает ее в своих комиксах, его невероятную неряшливость, холостяцкую манеру проводить время с приятелями, а уж поведение в обществе просто возмутительно, разве Роджер сам не был тому свидетелем?..
К ее удовольствию, Роджер подтвердил, что на банкете оно отнюдь не было примерным, но добавил:
— Ничто из рассказанного тобой не служит непреодолимым препятствием, если вы оба желаете разрешить свои семейные проблемы. Разве не так?.. Вы же созданы друг для друга, я понял это в день вашей свадьбы.
На глаза у Сэнди навернулись слезы.
— О, Роджер... — Она запнулась, нижняя губа предательски задрожала. — Ты же знаешь, что я его люблю. И ты прав... Многие из наших взаимных претензий кажутся ничтожными, но не все. Он же не постеснялся остаться с этой сексапильной брюнеточкой! Бог знает, чем они решат после танцев заняться. Не удивлюсь, если Тони переспит с ней.
Вздохнув, Роджер присел рядом на диван, по-братски приобняв Сэнди за плечи.
— По-моему, Тони выпендривается, чтобы привлечь твое внимание, — проговорил он. — Домой вернется, чертовски сожалея о содеянном, вовсе даже не покусившись на супружескую верность. Попомни мои слова.
Как хотелось бы Сэнди быть уверенной в этом. Сама мысль о возможной измене мужа приводила ее в яростное исступление.
— Побудь здесь, пока Тони не вернется, — жалобно попросила она. — Я не наброшусь на него и не буду устраивать сцен при тебе.
Роджер посидел еще некоторое время, пытаясь подбодрить ее, но Тони так и не появился. Однако Роджеру нужно было возвращаться в гостиницу — рано утром он улетал в Брансуик, необходимо хоть чуть отдохнуть и собрать вещи.
— Не переживай и не мучай себя, — ласково сказал Роджер, потрепав по плечу Сэнди, провожавшую его к дверям. — Отсутствию Тони наверняка найдется какое-нибудь простое житейское объяснение. Например, не смог поймать такси или оно сломалось по дороге... и он теперь тащится домой пешком. Почему бы тебе не прилечь и не попытаться заснуть? А когда проснешься, блудный сын уже вернется вполне раскаявшимся, вот увидишь.
Сандра последовала его совету. Несколько часов она ворочалась и металась в постели, погружаясь в короткую дремоту, и окончательно пробудилась от какого-то негромкого звука, однако, прислушавшись, поняла: в квартире никого нет. Значит, Тони остался ночевать где-то... Возможно, с брюнеткой под боком...
Эта воображаемая картина подействовала на нее как удар кинжала. Сердце заныло. Логика подсказывала — Тони вряд ли способен заниматься любовью, если принять во внимание его сильное опьянение. Но боль не отпускала. От сознания, что муж позволил прикасаться к себе другой женщине, стало невыносимо, и Сэнди едва не расплакалась.
На пороге почтальон уже, вероятно, бросил утреннюю газету, подумала она и, накинув халат, прошлепала босиком в коридор. Чтение газет, ставшее привычкой, всегда успокаивало и снимало раздражение, однако, увидев над письменным столом рисунок Тони, прикнопленный к стенке, Сэнди снова вскипела. Героиня очередного комикса, Рыжая, примеряла в супермаркете кофточку за кофточкой, вертясь перед зеркалом, а герой, по прозвищу Деспот, глядя на нее, жаловался своим приятелям: «Она уверяет, будто обходится центами, и не желает замечать, как они непрерывно сыплются у нее сквозь пальцы...»
Намек более чем прозрачен, да и облик героини до ужаса узнаваем. Опять все знакомые будут над ней потешаться. Сжав зубы, Сэнди развернула утреннюю газету. Открыв страницу светских новостей, она обмерла. В самом центре красовалась фотография Тони Тернера, танцующего с льнущей к нему брюнеткой, а в тексте хроникер довольно ядовито описывал его подвиги на банкете.
С губ Сэнди сорвалось непривычное для нее ругательство. Она с отвращением швырнула газету на журнальный столик, опрокинув при этом оставшуюся там с ночи кружку с остатками кофе. Оскорбленная и расстроенная, Сандра даже внимания не обратила на безобразную лужу, растекшуюся по ковру. Уже утро, а
