война открыта по инициативе и под руководством кадетской партии. Центральный Комитет этой организации является сейчас политическим штабом всех контрреволюционных сил страны»154.
Приведенные выше факты полностью опровергают выводы американского историка У. Г. Розенберга о том, что якобы в этот период в условиях «жестокого произвола» Советской власти по отношению к партии «народной свободы» «мирные», «пассивные» кадеты стремились к решению вопроса о власти в России путем «разума», «справедливости, законности и свободы», главным образом «Через их выражение в Учредительном собрании», что «большевистский переворот просто заставлял большинство членов партии сильнее придерживаться их основной системы моральных ценностей» и идеалов, что кадеты никак не решались избавиться от «парализующей их приверженности к строго легальным методам сопротивления не устраивающему их правительству»155.
Помимо приведенных фактов и документов, множества доказательств, полностью опровергающих эти утверждения, сошлемся лишь на недвусмысленные заявления достаточно авторитетных для У. Г. Розенберга свидетелей — Милюкова и Тырковой. «После падения Временного правительства, — писал Милюков, — партия, конечно, не думала складывать рук. С полной решимостью она стала на сторону начавшейся борьбы» против Советской власти. «Конечно, этого рода действия могли производиться на захваченной большевиками территории только конспиративно, — а открыто они велись на окраинах, оставшихся свободными от большевиков»156. Тыркова же свидетельствует, что уже с ноября 1917 г. «вся жизнь», «вся изобретательность» ее партийных собратьев была «направлена на войну с большевиками. «Не на борьбу, — подчеркивает она, — а именно на войну»157. Так оценивали свою «непротивленческую», по Розенбергу, позицию сами кадетские лидеры.
Подводя итоги первого года пролетарской диктатуры, газета «Известия» писала: «С самого первого дня Октябрьской революции гражданская война буржуазии против взявших власть рабочих не утихала ни на минуту, вспыхивая то в том, то в другом углу страны, то в сердце ее, то на окраинах… Там, где буржуазия не могла открыто выступить с оружием в руках, она старалась сорвать трудную работу Советской власти путем систематического саботажа всех ее предприятий и начинаний»158.
Мы виноваты в том, говорил В. И. Ленин на III съезде Советов, что «были слишком гуманны, слишком добросердечны по отношению к чудовищным, по своему предательству, представителям буржуазно- империалистического строя»159. Победивший пролетариат мог отстоять завоевания революции, только научившись защищать ее «путем наиболее энергичных, быстрых, твердых и решительных революционных мер»160.
Такие меры Советское правительство приняло против главной партии буржуазии, боровшейся не на жизнь, а на смерть за реставрацию капиталистического строя.
На упоминавшемся выше заседании Совнаркома 28 ноября 1917 г. был утвержден написанный В. И. Лениным проект Декрета об аресте вождей гражданской войны против революции, объявлявший кадетскую партию как организацию контрреволюционного мятежа, «партией врагов народа». «Члены руководящих учреждений партии кадетов, как партии врагов народа, — говорилось в декрете, — подлежат аресту и преданию суду революционных трибуналов. На местные Советы возлагается обязательство особого надзора за партией кадетов ввиду ее связи с корниловско-калединской гражданской войной против революции»161. В тот же день были арестованы руководящие деятели кадетского ЦК, в том числе и избранные в Учредительное собрание Шингарёв, Кокошкин, Долгоруков, Степанов и др.
Запрещение кадетской партии явилось естественной, закономерной, более того — единственно возможной реакцией диктатуры пролетариата на антинародные действия организаторов гражданской войны.
Декрет встретил полное одобрение со стороны трудящихся масс. Резолюции, принятые в эти дни рабочими многих предприятий, требовали строгих мер по отношению к главной партии российской контрреволюции. 1 декабря агитационный отдел ВЦИК провел митинги во всех частях Петроградского гарнизона. Соглашательские партии послали туда самых искусных ораторов, выступавших с пылкими речами в защиту кадетов. Однако ни в одном полку, ни в одной казачьей части не были приняты предлагавшиеся ими резолюции протеста против декрета Совнаркома. Петроградский гарнизон приветствовал решительные действия Советской власти против политического штаба буржуазии162.
Однако при обсуждении декрета на XII пленуме ВЦИК второго созыва в ночь на 2 декабря 1917 г. возникла острая дискуссия. Фракция левых эсеров (которая и ранее делала все возможное, чтобы вывести из-под удара заведомых контрреволюционеров) внесла запрос об арестах членов кадетской партии. Она в резких тонах потребовала от СНК объяснений, «на каком основании арестованы члены Учредительного собрания, которые должны пользоваться личной неприкосновенностью как члены верховного органа всенародной власти». Выступивший от имени левых эсеров нарком юстиции И. З. Штейнберг взял кадетов под защиту. Признавая, что звание члена Учредительного собрания не должно никого спасать от ответственности во время беспощадной борьбы с контрреволюцией, и считая допустимым применение репрессий к отдельным кадетским лидерам, он категорически возражал против санкций по отношению к партии «народной свободы» в целом.
В предложенной левыми эсерами резолюции содержалось требование отменить декрет о кадетах и открыть Учредительное собрание в полном составе, с участием буржуазных элементов. К левым эсерам присоединились ораторы от фракций объединенных социал-демократов, интернационалистов и эсеров- максималистов163.
В. И. Ленин, выступая от лица СНК и большевистской фракции, гневно осудил оппозицию, показал несостоятельность и неправомочность ее требований. Нельзя «брать Учредительное собрание вне обстановки классовой борьбы, дошедшей до гражданской войны», «нельзя отделять классовую борьбу от политического противника», говорил В. И. Ленин. «Нам предлагают ловить стрелочников. Мы не будем прятать политического обвинения против штаба целого класса за ловлей отдельных лиц», — заключил он.
Отвечая на упрек левых эсеров в преследовании кадетов как партии, В. И. Ленин заявил: «Когда говорят, что кадетская партия не сильная группа, — говорят неправду. Кадетский центральный комитет, это — политический штаб класса буржуазии. Кадеты впитали в себя все имущие классы; с ними слились элементы, стоявшие правее кадетов. Все они поддерживают кадетскую партию». Поэтому, продолжал В. И. Ленин, мы выдвигаем прямое политическое обвинение против политической партии. Это обвинение кладет конец мелким приемам политической борьбы. Под формально-демократическим лозунгом Учредительного собрания кадеты организовывали гражданскую войну. «Мы не дадим себя обманывать формальными лозунгами», — заявил В. И. Ленин. «Мы делали переворот для того, чтобы иметь гарантии, что Учредительное собрание не будет использовано против народа, чтобы гарантии эти были в руках правительства».
«Пусть разберут наше обвинение против партии кадетов по существу, пусть докажут, что партия кадетов не штаб гражданской войны, заведомо безнадежной, заливающей страну кровью», — требовал В. И. Ленин и делал решительный вывод: «Когда революционный класс ведет борьбу против имущих классов, которые оказывают сопротивление, то он это сопротивление должен подавлять… всеми теми средствами, которыми они подавляли пролетариат, — другие средства не изобретены»164.
В предложенной большевистской фракцией резолюции ВЦИК подтвердил необходимость самой решительной борьбы с буржуазной контрреволюцией, возглавленной кадетской партией, которая начала ожесточенную гражданскую войну против самых основ рабочей и крестьянской революции, и отверг протесты политических групп, подрывавших своими колебаниями диктатуру пролетариата и крестьянской бедноты165. 150 голосами против 98 ВЦИК принял большевистскую резолюцию166.
На следующий день, выступая на II съезде Советов крестьянских депутатов, В. И. Ленин сказал: когда буржуазия начала гражданскую войну, мы, победители, были к ней, побежденной, милостивы. Но когда мы
