расположенного слева от дороги, ведущей к базе. И уже вам решать: где я загнул, а где – чистая правда.
Предложил посетить сие место Белыч, явно неудовлетворенный поведением стражей футбольного порядка и предположивший, что Центр верховой езды может иметь отношение к «МЮ».
А вдруг местные лошади с конями и мулами принадлежат нашим любимым игрокам? А вдруг именно здесь жует травку Скала Гибралтара?[66] Чем черт не шутит? А вдруг в этом центре будет просто интересно потусоваться? С тем мы туда и направились, однако наше продвижение резко затормозил Джон.
Не все знают, что Джон люто ненавидит собак и подчас приписывает им сверхъестественные свойства. На мой взгляд, это его реакция на «Собаку Баскервилей», впитавшуюся в сознание Джона настолько, что он просто почернел, когда в нашу сторону понесся, громко лая, игривый спаниель. Точнее, смесь коккера с мелкой дворняжкой.
Метнувшийся к забору Джон мгновенно выломал доску и размахнулся для удара наповал, но затем предпочел швырнуть ее в недоспаниеля, обратив того в бегство, а сам встал на дороге, всем своим видом показывая, что полностью утратил интерес к Центру верховой езды. И что ни при каких обстоятельствах он не пойдет туда снова.
Тут-то и выяснилось, что собакофобией страдает не один только Джон. В сравнении с ним Джимми просто обосрался от страха. Иначе и не объяснишь выполненный им прыжок через забор, достойный Валерия Брумеля. Ну да ничего, гора Джимминого говна тут же смешалась с конским, и никто ничего не заметил. Кроме меня, естественно.
«На хуй вам этот ебаный зоопарк?» – доносилось с дороги, но мы с Белычем все-таки решили сделать несколько снимков, так как нам открылись два поистине бесценных вида. Один из них связан с выгулом личных лошадей Рууда ван Нистелроя, владельца этого хутора, а второй, вы не поверите, подарил нам встречу со Скалой Гибралтара во всей ее (его) красе.
Так что можете поблагодарить нас за эти открытия. Кто ж вам еще расскажет о таких лошадках, если не мы? Я не имею в виду Рууда, внешность которого многие считают лошадиной, а только самих коней.
На резонный вопрос, откуда вы знаете, что они – Руудовы, а эта – и вовсе Сашина, отвечу – нам об этом поведала обслуга конного центра, предупредившая о невозможности продвигаться дальше. А не то будут стрелять. И не солью. Таковы уж правила хозяина центра с его темным крестьянским прошлым.[67]
Что ж, делать нечего, отщелкав бесценные кадры, мы вернулись на дорогу, где Джимми увлеченно продолжал настраивать против меня Джона, злясь на принудительный выезд, закончившийся ничем. «Но почему же ничем? – мысленно спрашиваю я RR сегодня. – А развенчание мифа о визите сюда „33 несчастий“? А выставленная на всеобщее обозрение Скала? Ведь о ней до нас только слышали, но никто ее не видел!»
На этом, дорогие читатели, наши приключения в Каррингтоне не закончились. Нет, я не торможу повествование, специально откладывая на потом самое сладкое – историю о посещении нами Лондона. Я просто не могу опустить финальную часть этого путешествия, которая, возможно, и не доставит вам особого удовольствия в плане чтения, но и удалять ее было бы преступлением против истины. Так что почитайте еще немного. Глядишь, и понравится.
Итак, мы, не говоря ни слова, двинулись в сторону перекрестка, представлявшего собой некое сельское подобие петербургских пяти углов. Куда идти дальше, не знал никто, но и вызывать такси никто не торопился, памятуя о веселых новогодних паки-тарифах.
После пяти минут раздумья Белыч выдвинул идею об автобусе, о возможном существовании которого свидетельствовала стоянка, расположенная в двух шагах от нас. Когда мы подошли к ней вплотную, многоопытный читатель Белыч тут же обнаружил настенную карту с указанием маршрута движения этого автобуса. В этот момент даже я понял, что едет он совсем в другую сторону, прочь от Каррингтона. Тогда в ход пошло выискивание местных жителей посредством заглядываний в окна коттеджей, подходов к гаражам и наглухо закрытым питейным заведениям. Но ни души!
Вдруг откуда ни возьмись возникли две девичьи фигурки, направлявшиеся в нашу сторону. Поравнявшись с великолепной четверкой RR, несколько смущенные нашим бравым видом (спасибо, Генри!) девы тринадцати-четырнадцати лет объяснили, что нам следует идти пешком в Каррингтон-сити-центр, откуда отходят в Манчестер рейсовые автобусы, а также электричка.
«Ни хуя себе сити! – пронеслось у меня в голове. – Это же деревня!» – «Сколько ж нам туда идти, миссы?» – спросил Джон. «Минут пятнадцать, не больше», – хором ответили испуганные его правильным английским колхозницы, изрядно повеселившие нас своими резиновыми сапогами, обильно измазанными говном коней, свиней, коз и прочего рогатого скота.
Всех упомянутых животных мы наблюдали по дороге к пяти углам, поэтому я не преувеличиваю. «А куда идти?» – заодно поинтересовались мы и получили в ответ взмах девичьих рук в сторону шоссе, начинавшегося с упомянутой выше автобусной стоянки.
Ладно, вперед, в Каррингтон-сити-центр! По истечении пятнадцати минут ходьбы, ясное дело, раздалось первое из возобновленных завываний Джимми: «Куда мы идем? Куда? И без того видно, что до линии горизонта нет никаких строений, хотя бы отдаленно напоминающих поселок!» В конце концов он страшно закричал: «Давайте вызывать паки-тачку!», заставив задрожать оконные стекла в проплывавшем мимо нас домике. «Хера с два!» – ответил ему Белыч, которому еще не остопиздело идти в сторону явно несуществующего сити-центра.
На мой взгляд, мы либо давно прошли мимо него, либо каррингтонские доярки специально наебали «заезжую городскую сволочь». Что же касается Джона, то он пока вообще не замечал пути, так как увлеченно рассказывал мне и Белычу о своей футбольной юности, подробно перечисляя и описывая города (типа Абовяна), в которых успел побывать. Когда же ему надоело говорить о себе, он попросил меня поведать о зенитовских выездах в 80-е, и в результате мы не заметили, как минули первые два часа нашего похода по прямой в надежде увидеть сити-центр со всеми его рейсовыми автобусами и электричками.
Внезапно страшно закричал Белыч, напугав нас до смерти своим воплем. Как оказалось, он увидел вдали электричку из трех вагонов, несшуюся в противоположную от Манчестера сторону. С одной стороны, мы обрадовались этой электричке, как Робинзон Пятнице, но никак не могли понять, где же соседняя с ней рельсовая колея. Похоже, «собаки» здесь ездят туда-сюда в лучшем для нас случае. Как бы то ни было, мы поспешили в сторону этой самой колеи, но ничего похожего на нее так и не обнаружили. Судя по всему, это был Летучий Британец. К сожалению, из-за этого «миража на равнине» мы потеряли дорогу, по которой когда-то шли.
Потратив полчаса на обнаружение старого доброго «шоссе в никуда», мы все-таки вышли на него, чтобы хорошенечко призадуматься о том, что делать дальше. В итоге победила Белычева идея о продолжении пешего путешествия. Ему, видите ли, было жаль потраченных на розыски Каррингтон-сити-центра усилий и хотелось поставить победную точку в этой игре с поселком-невидимкой.
И тут, вы не поверите, заныл-застонал наш неистовый ирландец, объяснивший свое состояние нестерпимой жаждой. Но только где ж мы тебе пива найдем, если здесь вообще нет ничего, кроме пустующих дач? Однако Джон, по всей вероятности, каким-то шестым чувством определял близость пивных.
И в самом деле, через каких-то сорок пять минут мы натолкнулись на классический деревенский придорожный паб, в котором светились окна и было полным-полно народу. Вот только пить, кроме Джона, не хотел никто, так как отчаяние и перспектива проебать автобус на Лондон начисто уничтожили все наши желания. Джон же упрямо настаивал на посещении заведения всеми RR, но так и не добился желаемого. В итоге он заволок в паб одного лишь меня, упросив быть переводчиком. Дело в том, что Джону захотелось не пива, а минеральной воды, и потому могли возникнуть затруднения в общении у стойки.
Как только мы вошли в заполненную под завязку пивную, прозвучал окрик: «Мы закрыты на полтора
