Ваун вспомнил горлопанистого лейтенанта на вечеринке у Мэви прошлой ночью.
Парень был прав — почему это никого не волнует? Скиц — один из ближайших миров, и когда он замолк, никто ничего не предпринял. Каждый занят своей собственной маленькой жизнью, предоставляя Патрулю тревожиться обо всем. А за Скицем, туда, ближе к месту зарождения человечества, за последние тридцать тысячелетий тысячи и тысячи планет замолкли без объяснимых причин.
— Но авалонское главнокомандование говорит, что они победили, ведь так?
Там война окончена, и Братство разбито?
Тэм хмыкнул и потер глаза.
— Ведь так, Тэм? Разве нет? Они в конце концов откликнулись и сказали, что они победили?
— Это ком так сказал. — Тэм закашлялся. — Сообщение было с сильными искажениями и охрененно короткое. Может быть, это Братство победило и сфабриковало утку, а?
Это очень сложно; четыре элуя — слишком далеко, чтобы съездить и отыскать доказательства.
— Тэм, расскажи мне о Тишине. Куда деваются старые миры? Скотинка?
Разрушение? Суицид или убийство?
Тэм покачал головой, как бы не желая тратить остатки своего времени на пустяки.
— Ты знаешь все эти предположения не хуже меня.
— Я знаю? Мне не интересно то, что рассказывают гражданским, как и та чушь, которой нас учили в Доггоце, я хочу знать, что на самом деле известно Патрулю. Каковы предположения Рокера и его приспешников?
— Никогда не думал, чтобы они вообще заботились об этом. — Тэм устало закрыл глаза. — Вряд ли они знают больше остальных. Может быть, планеты просто умирают. Как я. А может быть, они изобрели что- нибудь получше, чем наше радио, и спокойно общаются друг с другом, а с нами не общаются. А может, им стало все равно. Как мне. Чего это всем так нестерпимо охота моего грандиозного прощального слова?
— Что случилось со Скицем? — спросил Ваун.
— Чума? — прошамкал инвалид. — У них там случилась чума.
— Это было сто лет назад!
— И все-таки она чуть не убила их. Может быть, она вернулась и в этот раз забрала всех.
— Никакая чума никогда не забирает всех! Некоторое время Тэм просто пыхтел.
— Семьи?
— Семьи? Этого я не слышал. Какие семьи?
— Искусственный генотип типа Братства. Не может же такой быть только один.
Должны быть другие, много других на миллионах разных планет. Вряд ли они относятся друг к другу теплее, чем… к нам. Я не знаю, Ваун. Ничего. Что это за непонятные суеверия по поводу мудрости на смертном одре?
Знакомые глаза вспыхнули негодованием в незнакомом мрачном обрамлении.
— Шанс оглянуться и пересмотреть работу, сделанную за всю жизнь, наверное.
— И Рокер говорил мне, что я должен составить отчет, прежде чем покину пост. — Тэм оскалился и изогнулся в судороге. — Ну вот, я тебе все рассказал.
Ваун быстро обдумал услышанное и переместил центр тяжести на пятки, чтобы ослабить давление на больное колено.
— Все?
Судорожный, еще более тяжелый кашель снова принялся раздирать умирающее тело.
— Да, все, — хрипло ответил он в конце концов. — Теперь твоя очередь.
Почему тебе не нравится пение?
— А? Мне нравится пение. Я принимаю участие во всех…
Тэм затряс черепоподобной головой.
— Я имею в виду — слушать, как поют.
— Оперу? Народные песни? Я…
— Хватит валять дурака, Ваун. У меня нет времени на игры. Пока играет оркестр или какой-нибудь инструмент… все хорошо. Но как только вступают голоса… Ты бесишься. У тебя начинается истерика. Почему, Ваун? Отвечай немедленно.
Ваун задрожал, когда нежелательное воспоминание попыталось прорваться на поверхность, и утопил его в трясине психики.
— Понятия не имею. Разве это так? Осведомись в Центральной Базе Данных, там все мои синапсы каталогизированы. Понятия не имею, Тэм.
Его опять затрясло.
— Я тоже замечала это, — неопределенно заметила Зозо, не глядя на них. Тэм вздохнул.
— Тогда попробуй вот это. Ваун, что же произошло после того, как ты взошел на борт Q-корабля? Ваун вздрогнул.
— О Кранц, Тэм! Опять начинается? И ты тоже, Тэм? — И Тэм тоже? Кто-нибудь когда-нибудь верил Вауну? — Пойди да прочитай в учебнике истории!
Тэм просто ждал, испытующе глядя умирающими глазами. Вдалеке лаяла собака.
Зозо бессмысленно улыбалась литографии на дальней стене. Служба безопасности подслушивала разговор. Рокер мог добраться до записей — не сейчас, так чуть позже, после того, как остановится сердце Тэма. Ох, Тэм!
— Я притворился, что я — приор! — рявкнул Ваун. — Я их провел. Они отдали мне управление кораблем. Мне удалось запустить саморазрушение и свалить на хрен в шаттле! Такова официальная версия, таков мой ответ, так и было на самом деле!
Он подождал реакции, но не дождался.
— Кранца ради, Тэм! «Юнити» развалилась на кусочки по всему небу. Весь Шилам видел зарево. По всему Ульту целую неделю обрушивались скалы. Ты же знаешь! Как иначе могло бы быть?
Тэм в очередной раз вздохнул — долгий печальный выдох, как будто улетучивается что-то живое — и некоторое время не открывал глаз.
— И еще одно ты мне должен, — прошептал он. — «Геркулес»!
Рядовой сим из службы безопасности Форхила продемонстрировал, что Тэм когда-то обладал чувством юмора. В данный момент он проявился позади тэмовского кресла. Волосатый парень с мрачно нависающими бровями, обвешанный мускулами и татуировкой, украшенный гирляндами пушек. Он со злобным подозрением воззрился на Вауна, потом на Зозо на ручке кресла, в конце концов — на хозяина, и все с той же воинственностью. Ваун вскочил и отступил на несколько шагов. Мираж не пугал его, хотя данный экземпляр, надо признаться, производил угнетающее впечатление — так и был задуман. В данный момент беспокойство у Вауна вызывал Тэм.
— Перешлите архив Особо Ценной Информации адмиралу Вауну в Вэлхэл, хрипло сказал Тэм.
— Дешифрованный, коммодор?
— Нет. Зашифрованный.
— Готово, сэр.
— Отключите все работающие мощности. Взгляд сима стал еще более угрожающим.
— Для этого мне необходимо подтверждение, коммодор. Код семь-четыре-три?
— Восемь-три-два.
Сим мгновенно испарился, и иллюзорные язычки пламени, танцевавшие в камине, увяли в холодной пустоте. Вауна преследовало странное ощущение, будто здание до сих пор как-то живет само по себе, хотя он не замечал, чтобы из-за стен доносились какие-либо посторонние шумы. Дом был машиной и в какой-то степени обладал непостижимым гулом своей собственной жизни. Этот дом только что умер.
— Прощай, адмирал! — Умирающий мрачно смотрел из кресла, и взгляд его вряд ли был менее угрожающ, чем взгляд сима. — И спасибо.
У Вауна, как никогда, пересохло в глотке.
— Минутку, Тэм…
Так, будто это доставляло ему невыносимую боль, Тэм поднял руку, чтобы обнять Зозо, и та скользнула к нему в кресло; для двух ссохшихся остатков тел места было даже много. Взгляд Тэма по-прежнему был устремлен на Вауна.
