прятался там, у костра?
Ваун оставил этот выпад без ответа и изготовился вставать. Мэви вздохнула.
— Ну ладно. Давай о деле. Что там с этим Q-кораблем?
— Не более чем составная и неотъемлемая часть охоты.
— Ну уж нет! — Она сделалась жестче. — В кабинете ничего не слышно о беглом Q-корабле.
— Ну как же, будет Патруль сеять панику, уведомляя всякое наимизернейшее государство на Планете о том, что происходит. Но об этом-то уже всем известно.
Всякий, кто способен подключиться к сети, может спокойно узнать все то, что я тут нес.
— Но никому, кроме спейсера, это не придет в голову? Это на самом деле так опасно?
— Триста милли? Если, пересекая систему, он во что-нибудь врежется, то мы будем поджарены тяжелым гамма-излучением. Не обязательно быть специалистом, чтобы это понять — Ты говоришь об орбитальных станциях или обо всей планете?
— Если такое случится достаточно близко, атмосфера нас не спасет.
— А если он врежется в планету? — Космос не так уж тесен, Мэви.
— Не уклоняйся, Ваун. Может он врезаться в планету или нет?
Он пожал плечами.
— Может. Он движется в плоскости эклиптики, по касательной к орбите Ульта.
А значит, теоретически такое возможно.
— Но это очень напоминает траекторию движения ракеты!
Мэви — не спейсер, но у нее есть головной мозг, и она не боится его использовать.
— И такое может быть.
Так оно на самом деле и есть. Скорость — примерно треть световой. Что еще нужно? Еще нужно регулировать скорость зажигания. Регулировать скорость зажигания очень несложно, если у тебя есть Q- двигатель.
— Ваун! Что случится, если в Ульт врежется космический корабль?
— Это зависит от того, какого размера будет корабль. Корабли бывают разные, я не знаю, что собой представляет этот.
Но он знает, что корабль этот покинул Скиц двадцать один год назад. В медных тазах в такие длительные путешествия не пускаются. Это что-то большое.
— Ваун, душка, не играй со мной. От «душки» его затошнило.
— Я играю? Ну, хорошо. Он движется с нормальной скоростью, грубо говоря, его скорость в девять тысяч раз превышает скорость убеганий Ульта. В четыре тысячи где-то, скажем, раз быстрее среднего метеорита.
— Тапочки закаканные!
Почему-то она вспомнила глупое детское ругательство, а у него что-то заныло, какие-то воспоминания.
— Кинетическая энергия пропорциональна квадрату скорости.
— А четыре тысячи в квадрате равняется… шестнадцать миллионов!
— Как правило. То есть одна тонна Q-корабля стоит двенадцати миллионов тонн метеорита. Еще вопросы?
— По твоим словам выходит, что если у него есть хоть какие-нибудь размеры, то он от нас камня на камне не оставит.
— По моим словам, он не оставит от нас камня на камне, если он размерами равен гоночному мотоциклу. Если мое предположение относительно его величины верно, планета будет стерилизована.
Она тяжело вздохнула.
— Зачем кому-то могло понадобиться заниматься подобными вещами?
— Экипаж может быть мертв, оборудование могло выйти из строя.
Желание отомстить тоже не исключено, но он решил об этом умолчать, а Мэви такая мысль в голову не пришла. Такие кошмары у нее в голове просто не помещались. Она задумалась, поиграла с одной из ленточек у себя на бедре.
Пылкая танцевальная мелодия, доносившаяся снизу, утонула в аплодисментах.
Ваун замечтал, будто он хватает эту рыженькую, чтобы потанцевать, чтобы заняться вещами, более милыми сердцу и уму. Фейрн. Хриплый голос разрушил сладкий сон.
— Каковы планы Патруля?
— А что Патруль? Патруль гоняется за собственным хвостом.
Мэви задумчиво оглядела его.
— Ты это знаешь, или это предположение?
— Я это знаю.
Тут Ваун вспомнил, что особых успехов во вранье с Мэви он никогда не имел, но поздно.
— Ты хочешь сказать, что Рокер вдруг доверил дело тебе?
— У него сейчас нет другого выхода, согласись. Мэви подумала-подумала, потом хихикнула. Она как будто решила, взметнув ленточками, словно потоком серебряных звезд, подвести под разговором черту.
— Согласна. Но ведь он за это получает, ведь так? Ведь для этого-то и существует Патруль?
— Откуда тебе известно, что в Кабинете пока не в курсе?
Она вздохнула.
— Я — министр финансов Содружества. Ох, Ваун! Ты что, правда не знал?
Это ее огорчило больше, чем новость про Q-корабль. Какая ей в самом деле разница, знает он или нет? Что это за женщина, если тщеславие для нее идет впереди судеб планеты?
— Я даже толком не знал, где я вообще нахожусь. Я нечасто бываю в этих местах.
Недалеко от этого маяка располагался Хайпорт, и, как правило, — если ему доводилось пролетать мимо — он там и останавливался.
— Верно, — в очередной раз вздохнула она.
Тишина… Злоба разобрала его, когда он обнаружил, где путешествует его взгляд — по залитым серебряным светом звезд тропкам, по таким знакомым изгибам и не раз хоженным колеям, заглядывая в глубь особенно достопримечательных мест.
Было время, когда ему все это было знакомо, как никому. Теперь это, скорее всего, эзотерическим знанием уже не назовешь. Все карты опубликованы в широкой прессе…
Вдруг там, где играл оркестр, чей-то голос затянул песню. Целый хор мужских голосов присоединился к нему через мгновение.
Ваун вскочил на ноги, прежде чем сам успел это заметить.
Мэви недовольно надула губы.
— Подожди! Не уходи! Я скажу им, чтобы прекратили.
— Пора, — сказал он. — Чем дольше я буду здесь сидеть, тем больше мы неприятного напомним друг другу. Хорошо здесь. Мне понравилось. И ты молодец министр.
Шлюхи всегда успевают в политике, это у них врожденное.
— Спасибо, Ваун.
Здесь хорошо.
Если Q-корабль — действительно снаряд, то хорошо здесь будет не дольше одиннадцати Недель.
Она тоже приподнялась, ему на мгновение показалось, что она собирается его поцеловать, но благоразумие, по счастью, возобладало, хотя небольшая хрипотца прокралась в ее прощальный смешок.
— Вэлхэл теперь, наверное, и не узнать, да? Все изменилось?
Нет, она не решится, не сможет. Не забывай о шпионаже. Не забывай о предательстве.
— Нет, не узнать. Прощай, Мэви.
Идиотское песнопение набирало обороты, скручивая его нервы, будто жгуты.
Она повернулся, сделал два шага…
— Ваун?
Он остановился, стал ждать.
