Это все объясняет.
Должно быть, его лицо выдало его, потому что Мэви смеется и непристойно покачиваетcя.
— Посмотрим — когда к тебе вернутся силы. Послушай, лейтенант. Мне это не по душе. Выкачка мозгов — варварство, и Приор мне нравился. Да, я знаю, что идет война, но мне это не нравится. Я только хочу, чтобы ты знал, что из-за всего этого ты попал в жуткую переделку.
— Я? — Ваун чувствовал себя самой ничтожной пешкой в Галактике.
Мэви оборачивается, чтобы посмотреть на него. Он не может не рыскать глазами по ее восхитительному телу. Он не может не представлять себе, что будет, когда опадут лепестки. И она это понимает. — — Да, ты. Они попытались поставить тебя на место Приора, верно? Он собирался вылететь навстречу Q-кораблю, а вместо него полетишь ты, верно?
— Не знаю.
Но он предполагал, что план именно таков.
— А Приор должен знать некий пароль, верно? Вот зачем нужна выкачка мозгов — они не поверят, что он по собственной воле скажет им настоящий пароль. Мне сказали, что обычные лекарства вроде не действуют, и если они будут его пытать, он сможет солгать. А тебе можно доверять.
Пухлые губы складываются в коварную улыбку.
— Я предан…
— О, не прикидывайся дурачком, мальчик! Даже Рокер не предан, как бы ни старался притвориться. С чего им тебе доверять? Назови хоть одну нормальную причину.
— Приор изнасиловал мою мать.
— А Рокер заживо похоронил тебя в Доггоце. Теперь ты знаешь, что это такое.
Рокер послал ее узнать, кому предан Ваун. Может быть, узнав это, она и Вауну тоже расскажет, потому что он и сам не знает. После пяти лет Доггоца он знает лишь одно — если перед ним одновременно окажутся и Приор, и Рокер, а в магазине только один патрон, в живых останется Приор.
Девчонка немного наклоняется вперед, будто бы для того, чтобы поделиться секретом, и ее груди шевелятся в серебристых сетях.
— Кроме того, им придется тебя подкупить. Конечно же! Почему он не понял этого? Мэви подходит к нему и приподнимает рукой его подбородок. Она так близко, что он чувствует ее тепло, ее аромат. Глаза темные и глубокие, в волосах горят огоньки.
— Они спросят тебя, чего ты хочешь в качестве награды, лейтенант.
— Спросят?
Мэви мрачно улыбается.
— Не надо продавать себя слишком дешево. Я поняла это очень давно.
— Что бы вы порекомендовали в качестве разумной платы?
— Требуй все на свете. Они тебе все что угодно пообещают — только непременно попроси.
С неожиданным трепетом возбуждения Ваун понимает, что у него есть одно желание, которого не было раньше никогда.
— Они сдержат свои обещания?
— Может быть, если удастся таким образом все уладить, им придется. — Какое-то мгновение она мрачно изучает Вауна. — Есть много способов поймать на крючок обычных людей, но ты совсем другой. Вот поэтому-то они и подсластили твой бустер. Понял?
— Да, кажется.
— Скоро они начнут подпихивать под тебя девиц. Девушек, которым они доверяют. Они хотят получить все возможные доступы к тебе. Понимаешь?
Он кивает.
— Зачем ты мне это рассказываешь?
— Затем, что я хочу, чтобы у тебя была возможность бороться во время переговоров. Затем, что я серьезно отношусь к Приору. Затем, что я презираю Рокера.
Это было из области невозможного. Она видит, что он ей не верит, и ее голос становится настойчивее.
— Это все, что я чувствовала, когда спала с ним. О, он может притвориться, когда надо, но у него тяга к молоденьким мальчикам.
Даже после пяти лет в Доггоце это оставалось вне разумения Вауна, но идея совокупления тогда отвращала его сама по себе.
— А почему он не пользуется «закрепителем»?
— О, он им пользуется. И тогда еще больше бегает за молоденькими мальчиками.
Ваун задумывается об этом со всем прежним отвращением.
— Это поэтому коммодор Тэм расхаживает здесь почти голый?
Мэви загадочно пожимает плечами.
— У него это не в обычае, но, возможно, ему велели поглядеть, к чему тебя тянет.
— Нет. К этому — нет.
А вот нечто другое теперь кажется намного более интересным.
— Хорошо. Теперь слушай, мальчишка-лейтенант, если когда-нибудь то, что я рассказала тебе о Рокере, просочится, тогда ему никогда не стать адмиралиссимусом, а это его цель. Если он узнает, что я рассказала тебе, он нас обоих скормит хищным зверям. Я могу верить, что ты меня не предашь?
Ваун кивает. Он поднимает себя, как рычагом, в вертикальное положение и держится на ногах намного лучше, чем ожидал. Она вплывает в его объятия, и их губы встречаются.
***
После долгих лет отсутствия Рокер вернулся в Вэлхэл с победой в омерзительной компании паршивцев. Адмиралиссимус и сам был отъявленной мразью, но в его компании встречались экземпляры и похлеще. Мудрые советчики, которые были у него прежде, типа Уэджери и Малгрова, остались далеко в прошлом. Теперь он якшался с отбросами — Кареглью, Легарфом, Тоулетом, Липо — сборищем наиболее невыносимых и бездарных подхалимов из Патруля, старательно подобранных, несомненно, тщательно выбранных из-за их способности досадить Вауну. И теперь они веселились и пировали в Большом Зале, подобно шайке победивших висканских всадников.
Ваун апатично ковырялся в выставляемых перед ним шедеврах кулинарии.
Очевидно, составитель меню не остановился ни перед какими расходами: икра стрилеров, мороженая жар-птица с Гангадора, желе из язычков дилформ, арктические трюфели… Кроме того, он мрачно отметил, что разграблен и его наиболее рьяно охраняемый угол винного погреба.
Рокер наслаждался жизнью вовсю, громко рассказывал скабрезные истории, которые его кореша приветствовали канонадами аплодисментов и деланного веселья.
Время от времени кто-нибудь отпускал брезгливую остроту в сторону Вауна.
Его предусмотрительно усадили между двумя отвратительными ему женщинами, адмиралами Гаргель и Буриор. Гаргель была смертельно скучна, а также слыла потаскушкой и в постели, по слухам, была столь же тосклива, сколь и в беседе.
Делать пассы в сторону Вауна сейчас было невыгодно, а посему она трепалась о пустяках в перерывах между хихиканьем со своей соседкой.
Ужасная адмирал Буриор была еще хуже: она дразнила Вауна всем на потеху. У Буриор была костлявая, угловатая фигура и продолговатое лицо с большущим носом и резко очерченными скулами. Вауну не нравились ни ее лицо, ни ее политические взгляды, ни ее забавы. Только однажды он принял ее приглашение, и тогда она до полусмерти его исцарапала, принуждая его совершить то, что ему было противно.
— Гора старой рухляди! — провозгласила она. — Как скучно и пыльно! Мне кажется, что Вэлхэл раньше был гораздо лучше.
Тут оживился Рокер.
— Ты о том времени, когда здесь заправляла Мэви?
— Ну конечно, ведь именно прикосновение женщины делает дом домом.
— Одной женщины? — спросил Рокер и показал всем свою улыбку, чтобы все поняли, что это острота.
