— В седловине, между теми двумя вершинами, сэр. Ваун не стал спрашивать, точно ли Клинок уверен. Будь это не так, не стал бы он говорить.
— Тогда заходи на посадку. Если будет казаться хоть немного рискованным, быстро поднимайся и будем искать дальше.
Это было опасно, но так они могли максимально использовать преимущество внезапного появления.
Кроме того, было опасно предоставлять работу Клинку — поскольку, по правде говоря, Ваун как летчик был все же гораздо лучше, но парень это заслужил. Он снова с трудом сдержал улыбку.
Холмы на самом деле, наверное, были ниже, чем казались. Катер стремительно несся вперед. Берег поднимался, каменистая вересковая пустошь была до сих пор забрызгана пятнами грязного снега. Ваун увидел линию прибоя, очерчивающую каменную косу, где еще сохранились остатки пристани — ему показалось, что часть ее восстановлена и может быть использована для небольших транспортных средств, — и пляж. Казалось, будто земля вздымается навстречу крейсеру. Как говорил Клинок, единственным признаком жизни, сохранившимся в седловине, были несколько полуразрушенных сараев и развалины кирпичных зданий. Ни деревьев, ни какого-нибудь еще укрытия. Взлетная полоса лежала прямо по курсу и была пуста. Ваун подметил рощу пиподов, роющихся в дальнем конце, но тут резко приблизилось покрытие площадки и «Суперогонь» пошел к нему навстречу.
Ба-бах. Тормоза… и Клинок преспокойно заруливает в раздолбанный ангар.
Ваун переводит дух.
— Отлично, старший лейтенант.
— Спасибо, сэр.
Похоже, его удивило, что он заслужил комплимент. Ваун вспомнил, как Фейрн говорила о способности Клинка провоцировать в окружающих желание убивать.
Меж двумя холмами лежала неровная, широкая и безлюдная на вид долина. На юге летом жарче, а зимой холодней, но поскольку Ангела на небе не было, вересковая пустошь была достаточно прохладна, чтобы пиподы активизировались даже посреди дня ранней весной. Возможно, это была именно та роща, что дала толчок к бойне по всей планете. Одних пиподов достаточно, чтобы оправдать путешествие в Кохэб, даже если гипотеза о Братстве была ерундой.
— Ну, и чем мы теперь занимаемся? — осведомилась Фейрн, выглядывая из-за головы Клинка.
— Теперь я вас покидаю. — Ваун зашнуровывал высокие ботинки. — Здесь особо нигде не спрячешься, но я постараюсь исчезнуть прежде, чем кто-нибудь объявится, и осмотреться. То есть, если кто-нибудь объявится. Клинок, вы перевозили катер адмиралиссимуса откуда-то куда-то, и автоматика сломалась.
Аварийное приземление. 0'кей?
— Сэр.
— Обязательно следите за пиподами. С местными, если что, играйте в глухих.
Постараюсь вернуться до полуночи. Надо держать… О-о-о!
«Суперогонь» остановился прямо перед ангаром… Ангар был большой и не такой ветхий, каким казался поначалу. Внутри, скрытые от глаз, выстроились несколько торчей.
— Как новые, — сказала Фейрн.
Схватив Джайенткиллер, Ваун молча пробежал мимо нее. Он открыл дверь и выпрыгнул в холодный порывистый ветер с запахом океана. Если кто-то стережет эти торчи, то прятаться — идиотизм. Если нет, тогда у него навалом времени, чтобы порыться тут до появления кого-нибудь из больших построек.
Проблема разрешилась тут же. В тени стоял какой-то парень. Завидев Вауна, он вышел на свет и быстро зашагал навстречу, неряшливо и привычно вытирая руки о штаны. На нем была ярко-оранжевая рубашка, без — несмотря на холод — рукавов, ветер ворошил его волосы. Он бросился бегом навстречу Вауну. Широко улыбаясь.
Знакомая улыбка… трудно было рассмотреть ее сразу, поскольку от ветра слезились глаза. Ваун сделал несколько шагов вперед.
— Дайс? — прохрипел он, и горло у него перехватило. — Ваун! Неужто ты, Ваун?
Джайенткиллер с грохотом упал, когда они встретились, обхватили друг друга руками и попытались Переломать друг другу ребра. Затем они несколько раз хлопнули друг друга по спине и вернулись к объятиям.
— Ваун! Наконец-то! Адмирал во плоти!
— Дайс! Ты Дайс? Или ты Сессин?
— Нет, брат. Он никогда не был Дайсом…
— Тогда…
Ваун не договорил, уставившись через плечо брата. К ним бежали еще трое.
Судя по цвету их рубашек, это были Зеленый, Фиолетовый и Коричневый. Коричневый отстал — он не был еще вполне взрослым, лет шестнадцати, — но не сильно и вскоре врезался в кучу-малу, был поглощен ею, а Ваун, оказавшись в середине, подумал, что его забьют до смерти или раздавят, и всюду руки и смех. В глазах у Вауна затуманилось.
Снова с братьями. Дома. В улье.
Сколько их здесь?
Коричневый был невероятно похож на Раджа. Как Радж говорил, улыбался как Радж. Он сказал:
— Вау! И впрямь брат Ваун! — В почтительных, взволнованных интонациях Раджа. — Я знаю о тебе все, брат!
Радж был мертв чуть не полвека. Ваун предал их, всех.
Оранжевый или, может, Зеленый, сказал:
— О, как чудесно наконец видеть тебя, Ваун.
— Мы знаем о тебе все, — сказал другой.
— Всего вы знать не можете! — возразил Ваун. — А про Раджа, Приора и «Юнити»?
Голоса смешались вокруг: «Конечно!», «Безусловно!», «Столько лет следили за тобой!», «Ты — герой!», «Мы рассчитываем на тебя!»
— Что будем делать с дикими, брат? — спросил то ли Фиолетовый, то ли Оранжевый.
— С дикими?
Ваун вспомнил и огляделся. Казалось, будто солнце засияло ярче, приятней стал морской ветер, холмы вдалеке зеленее. Клинок и Фейрн стояли на площадке, девушка прислонилась к лейтенанту, щекой прижавшись к его груди; он обнимал ее одной рукой. Она была потрясена, лицо ее стало непроницаемым, как камень.
«А что, черт возьми, я могу сделать с ними?» — подумал Ваун, а после понял, что решения теперь принимает не он.
А что, черт возьми, мы можем сделать с ними?
Он взглянул на братьев и увидел, что лицо Фиолетового обескураженно нахмурилось. Обескураженность перешла к Зеленому… и Оранжевому…
Они не понимали, почему он вообще сомневается.
— Естественно, нам надо будет их убить, — сказал он.
Фейрн завопила:
— Ваун!
— Может, отдадим их пиподам? — предложил юный Коричневый, будто его осенило.
— Все равно останется пара трупов, — сказал Зеленый, но он явно был успокоен тем, что Ваун подтвердил очевидное.
— Ваун! — закричала Фейрн. — Ты так не думаешь!
Ее лицо было мертвенно-бледным. Она повернула голову, посмотрела на Клинка и обняла его крепче.
— Он не всерьез, правда?
Клинок даже не взглянул на нее. Он продолжал мрачно смотреть на адмирала Вауна, героя-идола всей его жизни. Клинок знал ответ.
Ваун говорил всерьез.
Поддержи он Братство, ему придется хранить тайну улья, а это означает, что эти двое не должны
