Булрион раздраженно дернул плечом. Подумать про себя ничего нельзя!
– Я просто подумал… Если Лабранца настроена к нам враждебно… Я подумал, что должны же у нее быть противники… Может, стоит сговориться с ними?
– Я рад, что кто-то это наконец предложил, – словно про себя проговорил Тибал.
Ордур потер глаза.
– Мне самому следовало до этого додуматься. Но я так устал, что падаю с ног. Давайте завтра съездим к ним и потолкуем. – Он вгляделся в непроницаемое лицо Тибала. – Или сегодня?
– Так-то лучше.
– Ты чего-то еще от меня хочешь? Если ты заставишь меня работать головой, ты изменишь будущее – и настоящее тоже… А! Кворум?
Тибал ухмыльнулся. Эти двое не очень-то дружили, но сейчас, судя по всему, были союзниками. И были на стороне Тарнов – хотя Гвин не совсем понимала, что все это значит.
– Сколько союзников вам нужно? – спросил Булрион.
– Четверо. В Совете шестеро членов, и Лабранца имеет право решающего голоса, если голоса разделятся пополам.
– С Циберорой я бы на твоем месте не связывался, – сказал Тибал. – Она все равно будет против. Ордур кивнул и прикрыл рукой зевок.
– Если я засну, можешь проголосовать за меня. Да я и не знаю, имею ли я по закону право голосовать. В полночь? Где?
– В Восточном крыле, – сказал Тибал. – Привези Баслина, даже если тебе придется привязать его к лошади.
– От его лошади скорей услышишь что-нибудь путное.
Ордур почтительно поклонился Гвин и ушел – видимо, с большой готовностью.
Булрион заметил, что жена пристально на него смотрит.
– Я хочу домой, – прошептала она. – Как же хочется домой!
– Мне тоже.
– Кто-то идет, – предостерегающе сказал Возион.
Наконец-то! Подошел низенький толстый человечек со смуглой кожей нурцийца. На нем была пышная желто-синяя ливрея – очевидно, восходящая еще к эпохе империи. Булрион видел подобный наряд только раз – во дворце правителя в Далинге. От обтянутых чулками икр до пышного жабо на груди человечек являл собой крайне нелепое зрелище. К тому же он не то от природы отличался высокомерием, не то просто стеснялся показываться на людях весь в лентах и кружевах, но на лице у него было крайне надменное выражение.
– Вы находитесь в частном владении! – провозгласил он. – Что вам здесь надо?
Тарны свирепо нахмурились. Тибал фыркнул:
– Не обращайте внимания на этого попугая. Я проведу вас в помещение для гостей. А ты, брат, займись их лошадьми. Можешь не сообщать Чингу, что люди, которых он ждал, прибыли. Он это уже знает. Пошли, ребята. – Смуглые щеки лакея побагровели. – Ты не имеешь права!
– Имею-имею. Я член Совета, Тибал Фрайнит, – если ты этого не знаешь. Беги к своему хозяину. Чудо- ребенок тебя ждет.
И Тибал зашагал через вестибюль к одной из арок. Тарны пошли за ним.
48
Пройдя сквозь арку, Тибал сбежал по ступенькам к аркаде мраморных колонн, с одной стороны которой шла стена с барельефами, а с другой открывался вид на внутренний сад. Погруженный в мучительные размышления, Булрион только смутно заметил, что многие из панелей с барельефами иссечены трещинами, что трава в саду пожухла, а клумбы запущены.
Тибал усмехнулся:
– Зря спешим. Все равно придется возвращаться этим же путем.
– Что-то я не понимаю, – сказал догнавший их Возион. – Почему мы так опасаемся Лабранцы, отец?
Булрион вздохнул:
– Все очень просто. За последние сто лет несколько раз появлялся человек, который пытался убедить народ, что он – новый император, что он – Обновитель.
– Ну и что с того?
– А то, что я буду первым, который пытается всех убедить, что он вовсе не Обновитель.
Возион резко хохотнул:
– Ну, я по крайней мере тебе верю.
– Я тоже, – сказал Занион. – Какой ты Обновитель! ~ Я тронут вашей верой в меня, мальчики.
– Мы все тебя поддержим, отец, – добавил Тисвион. – Вернее, удержим.
– Ну, хватит резвиться, дети, – с улыбкой вмешалась Гвин. – а мне так очень нравится представлять себя императрицей в длинном платье из пурпурного шелка, обвешанной драгоценностями и целыми днями
