Булрион опять сел на кровать.
– Это здание простояло сотни лет. Через несколько дней мы отсюда уедем.
– А я из него уйду через несколько минут, – отрезала Гвин. Ее нервы были напряжены до предела. – Вы забыли, что Лабранца – огоулграт? Ей не нужно землетрясения. Она может свалить это здание, скорчив ему гримасу.
Что решит Булрион? Он гордый человек, человек земли. Он не склонен бежать от теней. Ее муж мрачно чесал бороду.
– Они обещали скоро принести ужин. Страшно хочется есть.
– Давайте заберем еду с собой и спустимся во двор. Посередине двора есть открытое место. Я буду себя чувствовать спокойнее, если мы поужинаем там.
– И спать там будем?
– Да!
Булрион нахмурился.
– Слуги об этом будут болтать, – вмешался Возион, – и наша хозяйка, возможно, почувствует себя оскорбленной. Но во всем, что касается сил судьбы, отец, я склонен довериться чутью своей дорогой матушки.
Гвин благодарно ему улыбнулась. Как говорил Кэрп, калеку Возиона не следует судить по внешности. Теперь он ей уже нравится, и, кажется, он к ней тоже относится неплохо.
Булрион пожал плечами, как будто признавая поражение, хотя, по существу, он с Гвин и не спорил.
– Ну ладно! Разобьем лагерь во дворе. Только не жалуйтесь, если пойдет дождь. Топайте, ребята!
Он встал.
Тарны направились к двери. Булрион вопросительно посмотрел на жену. Они молча глядели друг на друга, пока Тарны не вышли из комнаты. Настало время для обсуждения второго вопроса. Захочет ли Булрион иметь женой меченую? У патриарха был суровый вид.
– Тибал? – Гвин прошла к окну. Она была не в силах стоять на месте. – Ты хочешь поговорить о Тибале? Я знаю немногим больше тебя.
– Почему ты велела тащить его дальше? Откуда ты знала? Вот он – момент истины!
– Я не знала. Это говорила не я. Это говорил Голос. Я не произнесла ни слова.
Гвин повернулась к мужу. Поверит ли он ей? А если поверит, откажется ли от нее? Он имеет на это полное право, и это будет мудрым решением. Кому нужны неприятности, которые она может на них навлечь? Он сделает правильно, если оставит ее в Рарагаше – так же, как они оставили Ниад остальных меченых, – а сам вернется в Долину. В кратере явится новая колония меченых – деревня, где сама по себе т жить одна поулгратка. О Булрион! За прошедший год Гвин убедилась, что не может жить одна. Ей нужна пара. Булрион!
Он кивнул с непроницаемым видом:
– Я так и подозревал. Голос был как будто твой, но не совсем твой.
Облегчение! Надежда! По крайней мере, он не считает ее полоумной, хотя, может быть, это был бы наилучший выход.
– Джукион тоже однажды это слышал, – проговорила Гвин.
– А сегодня мы все это слышали. – В гуще бороды мелькнула кривая улыбка. – Значит, ты меченая? Но от этого я не перестану тебя любить.
И он протянул к ней руки. Гвин бросилась к нему в объятия.
– Тебя это не пугает?
Он крепко обнял жену.
– Конечно, пугает. Что бы ты почувствовала, если бы человек, которого ты любишь больше всех на свете, обнаружил, что он меченый? Но могло бы быть и хуже, гораздо хуже. Твоя хворь, Ниен, легче, чем у других меченых, правда? Ты не наводишь на людей порчу, не сокрушаешь эту развалину, не…
– И не превращаюсь в мужчину.
Она поцеловала его, прежде чем он успел рассмеяться. Но откуда им знать – может быть, поулграт еще опаснее остальных меченых?
Они оторвались друг от друга. И Гвин задала главный вопрос:
– По имперскому закону наш брак считается недействительным. Так что…
Булрион послал имперский закон в совершенно неприличное место.
– Но Возион говорит, что по зарданскому закону тоже.
– Он ошибается. Если один из состоящих в браке оказывался меченым, другой имел право расторгнуть брак. Но этого не происходило автоматически. И этого не произойдет с нами. Меченая ты или нет, я тебя не отпущу.
Дождь в пустыне! Опять Булрион Тарн с честью выдержал проверку на прочность. Если он будет рядом, она вынесет любые испытания, которые ей пошлют Судьбы.
– И меченые способны рожать детей.
