– Э-э… Нет.
– Почему?
Он попятился.
– Так он бы меня не узнал, Лабранца-садж!
Она переглянулась с Джасбуром.
– Но ты бы мог сказать ему, кто ты.
– Нет, садж. Он был в лодке.
– А! И в какую сторону он плыл?
Ордур снова почесал в голове. В другой руке он держал одеяло. Своей наготы он не замечал. Вероятно, он даже не помнил, что пол у него мужской.
– Не помню.
Лабранца сердито пожала плечами и вернулась к ларю с одеждой.
– Лодку тащили волы? – терпеливо спросил Джасбур. Ордур задумался, сощурив разные глаза.
– Нет.
– На ней был парус?
– Да.
Значит, плыл он вниз по течению, но Лабранца была способна сама сделать тот же вывод.
– Ниже по течению есть только Далинг, – сказала она. – Так вот куда он направлялся! – Она бросила Ордуру балахон и штаны. – Башмаков я не нашла. Мы отправляемся в Далинг. Нам необходимо найти Тибала Фрайнита!
Возможно, вытершись и надев приличную одежду, Джасбур осмелел. Во всяком случае, он перевел дух и спросил:
– Почему, Лабранца-садж?
Она бросила на него взгляд, способный расплавить кости.
– Карпанцы перешли Нилду.
Новость действительно скверная, но какая связь? К счастью, Ордур как будто умудрился слушать, одновременно зашнуровывая штаны. Во всяком случае, он сказал:
– А?
Лабранца посмотрела на него чуть менее грозно. Быть может, она все-таки была способна испытывать жалость.
– Это означает войну: карпанцы ничем не лучше, чем в свое время были зарданцы, а возможно, и хуже, особенно для нас.
Джасбур вздрогнул. Он слышал, как карпанцы смотрят на меченых. Зарданцы пощадили Рарагаш, когда разгромили империю, карпанцы их примеру не последуют. Но при чем тут Тибал Фрайнит?
– До Нилду же очень далеко.
Иллюминаторы с одной стороны посветлели. Шум дождя смолк совсем. Означает ли это, что огоулграты перестали воздействовать? Или последует что-нибудь еще хуже?
Лабранца быстро пошла к двери, но перед ней остановилась и повернулась к ним.
– У нас есть основания полагать, – сказала она, – что Тилбат прозрел пришествие Обновителя.
Джасбур охнул:
– Чушь! – и, не удержавшись, добавил: – Никто теперь в этот бред не верит, правда же?
Он заработал еще один грозный взгляд Лабранцы.
– Ах, так! – сказала она.
– Империя же погибла сто лет назад! Я хочу сказать. Ну-у… Чудесная новость, если это правда!
– Может, да, может, нет, но в любом случае она означает войну и потрясения.
Она говорила так, будто шуулгратские пророчества были безошибочными, хотя никто их такими не считал… А вдруг? Что, если ей известно что-то, чего не знает он?
– А что говорят другие шуулграты?
– Разумеется, ничего. Уклоняются. – Она улыбнулась змеиной улыбкой. – Но мы ими занимаемся.
Она о джоолгратах? Джасбур снова вздрогнул. Лабранца намекала на что-то очень и очень скверное. Ну да от нее можно ждать чего угодно! Именно беспощадность делает ее такой страшной. В большинстве своем огоулграты пускали воздействие в ход с опаской: ведь оно могло повредить им с такой же легкостью, с какой и помочь в достижении их цели. Огоулграты умирали не обычной смертью – от удара молнии или проваливались в землю, разверзавшуюся у них под ногами. Все судьбоносные силы были обоюдоострым оружием. Лабранца же, как будто не знала колебаний и делала, что находила нужным, словно бы не задумываясь о возможной цене.
Она открыла дверь каюты, выглянула наружу – и раздраженно охнула. Джасбур тут же очутился рядом и посмотрел через ее плечо. Сияло солнце, буря унеслась столь же быстро, как налетела, а сорвавшаяся с
