примет удар сейчас, когда она все равно расстроена, чем потом опять портить ей настроение. До сих пор из Краснегара не пришло ни весточки, а что-то должно было быть. Возможно, и не стоило беспокоить Инос из- за простых подозрений, а Кэйд все время напоминала себе, что это пока лишь подозрения, но времени могло совсем не остаться, а ребенок явно забыл, что сейчас поставлено на карту.
– Как ты их оцениваешь?
– Кого? – нахмурилась Иное.
– Кандидатов. Ты сравниваешь их с Андором?
– Нет, с отцом.
Этого никак не могло быть.
– Значит, ты сравниваешь очень молодых людей в непривычной обстановке с королем в собственном королевстве. Разве это справедливо?
– А разве справедливо, что я вообще должна выбирать?
Это было безнадежно. Холиндарн настаивал, чтобы дочери разрешили выбирать, и было ясно, что это будет Андор, и никто другой, а этот Андор куда-то исчез. Возможно, что через год, когда Инос еще повзрослеет и сможет забыть эту всепоглощающую вспышку чувства… Все это Кэйд высказала Экке только полчаса назад. Герцогиня вздохнула и встала.
– Будь благодарна, что ты вообще можешь выбирать, дорогая.
– Это что, угроза? – Инос пыталась заслониться гневом.
– Конечно, нет. Я пытаюсь тебя предупредить, не забывай, что сказал тебе отец. Гнев мгновенно угас.
– Что сказал?
– О войне. Если Империя и Нордландия будут воевать из-за Краснегара и если кто-нибудь из них победит, ты думаешь, тебе позволят выбирать мужа?
Но Инос не забыла, что было поставлено на карту. Кинвэйлский лак дал трещину, и под ним обнаружился испуганный ребенок, прячущийся за великосветские манеры.
– Ну конечно! Как жалко, что тан Калкор уже женат! Как жалко, что вы с Эккой не можете пригласить его сюда, чтобы показать меня ему.
Кэйд не смогла сдержать дрожь.
– Вся проблема в его отношении к женщинам, а не в том, что он женат. Если бы ты ему понравилась, он бы попросту отдал свою теперешнюю жену одному из своих дикарей и взял бы тебя на ее место. Они делают так сплошь и рядом.
7
Слабый дневной свет пробивался через дыру над очагом, когда Рэп резко проснулся: кто-то вытирал снежный сапог о его лицо. Над ним нависла кошмарная фигура Дарада, закутанного в меха и ощерившегося своей волчьей ухмылкой. Вчера Рэп нашел какую-то драную подстилку, чтобы завернуться в нее, и даже отвоевал себе место недалеко от очага, попросту отшвырнув с дороги мальчишек поменьше. Старшие нашли это забавным и не возражали. Ему даже разрешили пить из общего ведра, но он до сих пор не получал еды. Живот сводило как от голода, так и от последствий удара Маленького Цыпленка.
Домик мальчиков был уменьшенной копией главного дома – дым от очага, отвратительный запах тел и прогорклого жира, вонючие подстилки на земляном полу. В данный момент Рэп был здесь один. Он хорошо выспался, и настроение его улучшилось.
– Я пришел попрощаться, болван.
Минуту Рэп лежал, нахмурившись, и пытался сосредоточиться.
– До свидания.
А что еще тут можно было сказать?
Великан гневно засверкал глазами.
– Это твой последний шанс, болван! Он уже говорил это вчера.
– Ну и какой же у меня выбор? Дарад минуту соображал, что ответить.
– Скажи мне свое слово, а я вытащу тебя отсюда.
– А если не скажу?
– Тебе предстоит схватка с Маленьким Цыпленком.
– Какая схватка? – Рэп быстро осмотрелся внутренним видением и обнаружил, что все мальчики находились в главном доме и ели.
Дарад раздумывал над ответом, наконец он опустился на колено рядом с Рэпом, тыча в него рукой в варежке размером с небольшую лопату.
– Они любят иметь много жен, понимаешь? Рэп не понимал, но промолчал.
– И они избавляются от слабейших, понимаешь? – Дарад медленно подбирал слова. – Это их зимнее развлечение. Когда два мальчика становятся достаточно взрослыми, их испытывают. Победитель получает свои татуировки.
– А другой умирает?
– Точно! – Дарад улыбнулся догадливости Рэпа.
– А я выгляжу слабым противником, так что меня выбрали для сына вождя? Дарад энергично закивал.
– У тебя нет ни малейшей надежды.
– У меня также нет и слова, – сказал Рэп. – Скажи мне свое, и я вытащу нас обоих отсюда. Дарад подскочил от бешенства.
– Я что, сумасшедший? Отдать тебе половину силы моего слова? Ты все-таки болван! – Он отвел назад ногу, и Рэп сжался, ожидая удара. Но гигант просто рассмеялся и ушел, захлопнув дверь. Успокоившись, Рэп опять завернулся в подстилку. Потом он стал наблюдать за отъездом Дарада.
Весельчак пошатнулся, когда мощная фигура забралась в его седло. Он не хотел двинуться с места, и Дараду пришлось сильно ударить его. В конце концов Дарад подчинил себе лошадь и въехал в лес, ведя за собой Перца. Он направлялся на юг. Дарад не станет волноваться об Инос и заезжать в Кинвэйл, чтобы предупредить ее о болезни отца. Да и Андору вряд ли был в этом смысл, даже если он опять появится на месте Дарада. Но Инос должна быть предупреждена, а это значит, что Рэп должен выжить, чтобы сделать это самому.
Упрямец – так звала его мать. То же говорила и Иное, хотя она предпочитала более резкое – «упрямый осел». Ну что же, если сейчас он может рассчитывать лишь на собственное упрямство, он будет упрямым!
Рэп сел, завернувшись в меховую подстилку, и опять начал изучать главный дом. Он никогда еще не был так голоден, но каким-то образом чувствовал, что его не собираются кормить. Мальчики, должно быть, выбрались из дома очень тихо, чтобы не разбудить его. Прекрасная шутка! Они ждут, что он прибежит к ним и попросит еды, тогда Маленький Цыпленок насладится его унижением, а потом откажет. Рэп решил, что он может еще немного потерпеть, чтобы не доставлять врагу такого удовольствия. Если гоблины собирались испытать его, то они сами не допустят, чтобы он слишком ослабел.
Рэп снова начал искать решение загадки об Андоре и чудовище Дараде. Кто был этот Дарад? Человек или демон? Мог ли демон быть таким тупоумным? Менестрель Джалон говорил о Дараде, а Андор знал Джалона. И все они хотели узнать его слово.
Кое-что из сказанного Дарадом вдруг вызвало неожиданную догадку. Открытие обрушилось на Рэпа, как зерно из прорванного мешка.
«Отдать тебе половину силы моего слова?» Так вот почему Андор не захотел поделиться. Когда ты говоришь свое слово кому-то еще, ты как бы делишь его силу пополам. Если бы это было не так, то слова ходили бы среди людей, как поговорки. Каждый бы знал их. Пандемия наполнилась бы волшебниками. Должна была быть причина, чтобы словами нельзя было свободно делиться, и она была в том, что при передаче слова утрачивали часть своей силы.
Андор никогда не говорил об этом!
