здешние войска – просто сброд, несравнимый с элитными частями, расположенными вокруг Хаба, и что служба на границе считалась унизительной, была своего рода наказанием, которого удостаивались лишь подонки. Сам проконсул, по мнению Иное, также был швалью, но она держала свое мнение при себе.
Она не решалась обсуждать ситуацию даже с тетушкой Кэйд или Андором, а они тоже не поднимали этот вопрос, так что разговор сводился к ничего не значащей болтовне. Отчасти их осторожность объяснялась нежеланием быть услышанными, так как теперь кучер и лакей были людьми Игинги. Но что гораздо больше беспокоило Иное, так это то, что она чувствовала, что ее предали.
Каким-то образом правительство Империи узнало о болезни ее отца и решило захватить Краснегар раньше, чем это сделают таны Нордландии. Только Хаб мог послать сюда армию. Но это требовало времени – времени для пересылки докладов и приказов, времени для совещаний и решений. Значит, об этом стало известно заранее. Но как? Андор проходил Пондаг, направляясь на юг. Возможно, он проговорился Игинги, а тот направился в Кинвэйл, чтобы не упустить своего шанса.
В свете дня эти измышления казались абсурдными. Один взгляд на честное лицо Андора, одна его улыбка – и сомнения Инос таяли. Но когда она ворочалась долгими ночами на неудобных постелях в неопрятных, дурно пахнущих гостиницах, все это становилось слишком реальным. Инос даже додумывалась до того, что Андор с самого начала был шпионом Империи. Она пугала себя до полусмерти, подвергая сомнениям его прошлое, его происхождение, его детство. Инос знала о нем так мало, и это казалось очень важным, когда она была одна… Правда, стоило ему появиться рядом, и все это становилось таким несущественным, что принцесса ни разу не спросила его о прошлом, хотя много раз собиралась. Когда молодой человек был с ней, Инос могла смело смотреть в будущее, не боясь ни Империи, ни джотуннов. Но без него она чувствовала себя потерявшимся ребенком.
Для нее существовали только Андор… и Кэйд. Но кто-то из них ее предал.
Именно ее тетка решила ехать на север – небывалая затея для женщины ее возраста. Кэйд еще до отъезда по меньшей мере подозревала, что здоровье Холиндарна ухудшается. Она безусловно предпочла бы Империю Нордландии. Поверить, что герцогиня Кэйдолан может предать брата и племянницу, невозможно… но не более невозможно, чем поверить в предательство Андора. Кто-то из них был предателем, и Инос не могла решить – кто.
Она чувствовала себя очень маленькой, одинокой и уязвимой. Ощущала себя загнанным зверем, бегущим домой, спасаясь от преследования хищника. Ей некуда было деваться, но и дома она не будет в безопасности, потому что чудовище последует туда за ней.
Было очевидно, что Инос поедет в Краснегар, хочет она того или нет. Если она воспротивится, почетный эскорт тут же превратится в охрану, а принцесса станет пленницей. Игинги ясно дал ей понять это. Формально она возвращалась к себе домой под его защитой, но фактически была его марионеткой. Негодяй не раскрывал ей своих планов, но можно было догадаться, что он вынудит ее подписать документ о передаче королевства под контроль императора сразу же после смерти отца. Инос могла только надеяться, что отец еще жив и в состоянии будет ей что-то посоветовать. Девушка никому не могла доверять.
Так что Инос сидела несчастная и подавленная, поддерживая вежливый разговор об окрестных пейзажах.
Андор появился у двери кареты.
– Боюсь, дамы, вам придется выйти. Еще одна сломанная ось.
Он помог спуститься тетушке Кэйд, затем Иное. Дорога представляла собой мешанину из грязи, камней и корней деревьев. Она извивалась по склону холма. Мелкий дождь пробивался сквозь сплошную крону деревьев, закрывающую небо. Заросли папоротника стеной стояли по сторонам дороги. Это была уже третья сломанная ось за последние два дня. Такая поломка означала долгое ожидание.
Инос натянула на голову капюшон и оглянулась в поисках сухого места, чтобы сесть.
– Какие могучие деревья! – воскликнула тетушка Кэйд. – Но ведь вряд ли это секвойи?
– Я думаю, кедры, – ответил Андор. – Эй, ты! Солдат! Передай мне этот сундук.
Тени сгущались и казались угрожающими. Инос чувствовала себя неуютно, окруженная со всех сторон этими первобытными зарослями. Даже воздух здесь был наполнен влажным древесным запахом. Небольшой участок дороги, который она могла видеть, заполняли солдаты, спешившиеся или верхом, лошади нервничали, дергали поводья, переступали по грязи, люди ворчали или сердито обсуждали задержку. Откуда-то сверху долетели еще более злобные крики, когда передние части узнали об остановке. Потом все затихло.
Густые леса полностью покрывали горные склоны. Инос вообще не видела гор, только деревья и круто поднимающуюся вверх дорогу. Она взяла тетушку Кэйд за руку, и они отошли на обочину, аккуратно переступая через лужи и грязь, чтобы найти укрытие от дождя и не путаться под ногами у мужчин. Андор последовал за ними, неся сундук, на котором можно было сидеть. По сторонам дороги кое-где лежал снег, грязный и полурастаявший.
Проконсул Игинги, ехавший впереди отряда, прискакал, чтобы выяснить, что случилось. Увидев поврежденную карету, он спрыгнул с коня, отдал поводья легионеру и начал отдавать приказания. Инос с удовольствием заметила, что ему неудобно в форме: вода стекала по шлему прямо за воротник. Андор же был в широкополой замшевой шляпе, красивый и изысканный как всегда.
Тетушка Кэйд слегка вздрогнула.
– Я могу принести ковер, ваше сиятельство, – предложил Андор.
– Нет, нет! – сказала Кэйд. – Это так глупо с моей стороны! Я просто смотрела на этот лес и вдруг подумала о гоблинах.
Он ободряюще улыбнулся.
– Да, ковры не защитят вас от гоблинов! Но не волнуйтесь, их нет по эту сторону перевала. Правда, проконсул?
Игинги был взбешен очередной задержкой.
– Ни одного гоблина! И на той стороне я тоже немало их истребил.
– Они что, так опасны? – спросила Иное, думая, что в такой густой листве может скрываться любое чудовище.
– Не так уж! Просто паразиты!
– Обычно гоблины вполне мирные люди, – тихо проговорил Андор.
– Мирные? – переспросил Игинги. – Да они звери!
– Но не воинственные.
– Да, это так. У них свои методы избавляться от лишних мужчин. – Выражение отвращения появилось на его квадратном лице.
– Что вы имеете в виду, ваше сиятельство? – спросила Иное, удивленная, что что-то может вызвать отвращение такого грубого солдафона.
Он поколебался, но ответил:
– Многие народы проводят отбор среди юношей. Большинство делает это через войну. Гоблины используют гораздо худшие методы, но смысл, я думаю, тот же.
Ей никогда не приходило в голову так расценивать войны!
– Но почему? Чтобы другим досталось больше женщин?
– Иное! – воскликнула Кэйд.
– Иногда причина действительно в этом, – сказал Ан-дор. – Или в захвате новых земель, или просто для того, чтобы жизнь была более мирной. Боюсь, проконсул, мы сегодня не далеко уедем.
Игинги кивнул.
– Мы вряд ли доберемся до перевала к ночи, – пробурчал он. – Там есть домик, но здесь, мадам, вам придется расположиться лагерем.
– Может быть, моей племяннице и мне лучше поехать верхом? – мягко предложила тетушка Кэйд. Мужчины воззрились на нее в изумлении.
– А вы… вы сможете? – запинаясь, спросил Игинги.
– Я буду в восторге! В карете так трясет! А ты, Иное, не возражаешь?
– Конечно! – согласилась Иное, забавляясь выражением изумления на лицах Андора и проконсула. Они еще не знали о способности тетушки постоянно удивлять.
Кэйд решительно поднялась.
