стол.
— Это для меня новость. Как это вышло?
— Я полагаю, что тот доклад готовил сам секретарь Кромман. Король издал…
— Кромман? Айвин Кромман, инквизитор? Он жив?
Его собеседник смерил его долгим, пристальным взглядом, не отрываясь от кружки.
— Еще как жив. Весьма приближен к Его Величеству. Полезный парень. Освободил канцлера от изрядной части его обременительных обязанностей.
— Давай рассказывай. — Дюрандаль поймал себя на том, что переложил кружку в левую руку — сигнал опасности для мечника.
От Хоэра это тоже не укрылось.
— Примерно год назад он вернулся откуда-то из-за границы. Он собрал в Исилонде какую-то очень ценную военную информацию — говорят, по дороге домой откуда-то еще — и это привлекло к нему внимание Его Величества. Примерно месяц назад его назначили личным секретарем. — Пауза. — Он исполняет свои обязанности проворно и усердно.
— Расскажи-ка, как я погиб. Я что-то забыл.
— Никаких подробностей не сообщалось.
— Возможно ли мне добиться аудиенции прежде, чем секретарь узнает, что я воскрес?
— Сколько времени прошло с тех пор, как ты прошел в ворота?
— Минут пятнадцать.
— Тогда уже поздно.
Молчание.
— Ты знаком с мастером Кромманом? — тихо спросил Хоэр. — Ну да, конечно, он же арестовывал этого твоего — я имею в виду маркиза. Ты ведь встречался с ним тогда?
— Я встречался с ним и позже. — Открывать больше, даже Хоэру, было бы неразумно.
Они снова помолчали. Допустим, Кромман видел ритуал омоложения в монастыре — не мог ли он украсть кусок этой мерзости и спасти тем самым свою жизнь? Нет. Судя по тому, что говорил Эвермен, даже маленький кусок околдовал бы его, так что ему пришлось бы возвращаться в Самаринду и вступать в братство или умереть на рассвете. Впрочем, запас инквизиторских заклинаний наверняка включал в себя какие-нибудь исцеления, так что он мог вылечиться сам.
Это маловероятно, но возможно — раненый, без лошади или воды, в бескрайних просторах Алтаина. Даже если он сумел призвать своего коня обратно, вряд ли это было особенно приятное ощущение. Он расположен теперь к нему никак не дружелюбнее, чем прежде.
Что рассказал он Королю?
— Кажется, аудиенция мне нужна еще более срочно, чем я думал, брат.
Коммандер отодвинул недопитую кружку.
— Дай мне час. Он собирается осматривать западное крыло, Я раздобуду для тебя мундир — не можешь же ты встречаться с ним в таком виде. Тебе нужна охрана?
— Смерть и пламень, старик! Во дворце?
Хоэр пожал плечами.
— Нет, конечно нет. Я просто начинаю бояться теней.
— Должно быть, их здесь немало, — мрачно заметил Дюрандаль.
У него был в запасе час. Он отправился прямиком в обитель Белых Сестер и попросил встречи с Матерью-Настоятельницей. Пока он ждал в коридоре, мимо него прошло несколько нюхачек, и он отметил про себя, что они по крайней мере не сменили своих одеяний, повинуясь нынешней придворной моде.
Дверь снова отворилась. Мать-Настоятельница оказалась очень высокой, костлявой женщиной с надменным носом и пронзительным взглядом. Верхом шляпы она едва не задевала притолоку, до которой от пола было добрых десять футов, и от нее так сильно пахло лавандой, что щипало в глазах. Когда он уезжал, она не была Матерью-Настоятельницей, но он помнил ее. Судя по выражению ее лица, от него исходил запах, как от свежей навозной кучи.
Он поклонился.
— Я Дюрандаль из Королевской Гвардии, Мать. Я уезжал на некоторое время по поручению Его Величества. Я только что вернулся.
Взгляд ее скользнул с лица на стоптанные сапоги и обратно. Ее надутые губы сказали: «Жаль!»
— Мне хотелось бы повидаться с одной из сестер. Мы были с ней друзьями. Сестра Кэт?
Надутые губы крепко сжались.
— У нас нет сестры с таким именем. — Она начала закрывать дверь. Он придержал дверь, вставив в проем ногу.
— Ее перевели в Бримиард с новым поручением пять лет назад, как раз когда я…
— В Бримиарде нет никакой Сестры Кэт, — твердо объявила Мать-Настоятельница. — В ордене тоже нет никакой Сестры Кэт. И если вы немедленно не уберете ногу, я обращусь с жалобой в Тайный Совет — вот увидите! — Она захлопнула дверь прямо у него перед носом.
Возвращение оказалось не совсем таким, какого он ожидал.
3
Звон молотков каменщиков и сильный запах краски напоминали, что западное крыло еще строится. Впрочем, Хоэр знал, куда идет, и уверенно вел его в просторное помещение, предназначенное со временем превратиться в зал приемов. Оно освещалось огромными окнами по одной стене; противоположная стена закрывалась лесами, на которых работали штукатуры, а по полу муравьями ползали паркетчики. Не обращая на них внимания, Хоэр зашагал через зал прямо к группе людей в дальнем углу.
— Если вам кажется, что это велико, взгляните…
— Стоять! — Четверка Клинков преградила им путь, и ближний из них обнажил меч.
— Змей! — рявкнул Хоэр.
— Прошу прощения, Вожак. Приказ, сэр. — Змей не слишком успешно скрывал наслаждение от возможности перечить старшему по званию. Он был новичком в Гвардии, когда Дюрандаль уезжал, а теперь носил офицерский кушак, но ни возмужание, ни пышный новый мундир не могли убавить сходства его фигуры с одноименным пресмыкающимся. Он до сих пор был худ как рапира. — Сестер беспокоит ваш спут… — Глаза его расширились. — Сэр Дюрандаль! Вы вернулись! Вы живы!
— Подожди! — бросил Дюрандаль Хоэру прежде, чем тот успел открыть рот. На заднем плане маячили две Белые Сестры, обе — зрелые, на вид рассудительные женщины. Одну, казалось, вот-вот стошнит, вторая тоже была близка к этому, и причина этого могла крыться лишь в содержимом тяжелого мешка, который он держал в левой руке. — Я намеревался передать это Его Величеству. Это правда, там колдовство, но я не думаю, чтобы заклятие еще действовало.
Трое Клинков помладше все еще привыкали к присутствию знаменитого сэра Дюрандаля, но сам Змей — и, что важнее, Хоэр — уже перешли в новое состояние. На их лицах явственно обозначились сомнения и подозрительность. Человек возвращается из мертвых, направляется прямиком к Королю и возбуждает тревогу у нюхачек. Кто или что он теперь?
— Ты бы оставил это здесь, брат, — с опаской заметил Хоэр.
— Это очень ценно, и, мне кажется, Сестры предпочли бы, чтобы это убрали подальше от них. — Он покосился в их сторону, придавая словам вопросительный характер.
— Что бы это ни было, это гадко! — взвизгнула одна из них.
— Ваши слова справедливее, чем вы сами думаете. Ладно, отправим это в безопасное место, — Дюрандаль опустил мешок на землю и порылся в кармане в поисках костей. Он переложил их в мешок, надеясь, что никто из окружающих не заметил ни костей, ни золотого слитка. — Вожак, не прикажешь ли ты отнести это к тебе в кабинет? Так, чтобы НИКТО не заглядывал внутрь, ладно? И прикажи, чтобы это стерегли как следует.