– Ну что?
– Спит, – ответила королева. – Он плакал чуть не до умопомрачения, но я думаю, с ним все будет в порядке.
Рэп застонал от жалости.
– Нам не многое под силу, – добавила она. – Разве что обнять его покрепче, любить и продолжать улыбаться.
Рэп вновь обратил свой несчастный взор на золу в отверстии очага.
– Да, пожалуй.
Инос присела на подлокотник его кресла. Она никогда еще не видела, чтобы Рэп предавался отчаянью, и не собиралась позволить ему этого сейчас.
– Я знаю, он уже вырос, – продолжала она, – но ему всего тринадцать. Когда такая беда сваливается на голову тринадцатилетнему мальчишке, мать должна утешить его.
Рэп помолчал, после чего в недоумении глянул на жену:
– Я знаю.
– Вот и хорошо. Я думала, может быть, ты чувствуешь себя забытым и никому не нужным.
Но это вовсе не вызвало того негодующего протеста, на который она рассчитывала. Рэп просто сказал «нет» и снова впал в молчание.
Инос рискнула снова:
– У тебя есть королевство, которым надо управлять. Ты не в состоянии укачивать детишек дни и ночи напролет. Если кто и виноват, так это я, потому что именно я должна следить за детьми, пока ты в отъезде.
– Ничьей вины тут нет, сказал Рэп погасшему очагу.
Инос задумчиво взъерошила ему волосы. Очевидно, здесь кроется что-то другое, более неприятное. Что-то произошло еще во время зимних Празднеств, когда родился Холи. С тех самых пор Рэпа что-то гложет.
– Это получилось нечаянно, – сказала она. – Я уверена, Гэт не стремился всеми правдами и не правдами узнать Слово Силы. Говорит, что ничего даже не подозревал, и я ему верю. Он не мог знать, что у старого Триппи было Слово. Да и откуда? Триппи вообще никогда не проявлял магических способностей, насколько мне известно. К тому же малая толика волшебства и не бросилась бы в глаза, если учесть род его занятий.
Триппи служил во дворце неведомо сколько лет, и Инос даже не могла припомнить, был ли он когда- нибудь не столь стар.
Рэп не проявил удивления:
– Я спускался в город. Он не приходит в себя и едва ли уже придет. Никто не рассчитывает, что Триппи дотянет до утра.
Бедняга Триппи!
Но Слово, не мешавшее жить старику, превратило жизнь мальчишки в ад. Гэт, должно быть, унаследовал отцовский Дар к магии – так же, как и непослушные волосы. Другой цвет волос; другой Дар…
– Значит, Гэт обладает Даром провидения? Твоя мать была прорицательницей?
Инос долго пришлось дожидаться ответа, пока наконец Рэп не сказал:
– Так говорят. У меня осталось впечатление, что Гэт все время опережал меня на несколько минут. Он отвечал на вопросы, хотя я не успевал еще задать их.
– Вот что для него было самым тяжелым ударом… Ничего, успокоится – и все будет в порядке. Я думаю, он справится. Когда немного привыкнет.
– Да.
– К магии привыкаешь не сразу, – продолжала Инос. – Я помню. И ты должен помнить. Нужно время.
Молчание.
– Рэп!
– Я был даже младше Гэта, – прошептал он. – И как-то сумел загородиться от нее, сразу же. Я вообще не подозревал, что мне подвластны какие-то силы, пока не стал постарше.
– Ну, то был ты. А это Гэт.
– Даже для взрослого человека магия – удар, который сложно вынести. Для мальчишки это в сотню раз хуже. – Рэп поежился. – Как он может жить в нескольких временах сразу? Да он с ума сойдет!
– Ерунда! – ответила Инос. – Дети скачут, как мячики, и редко ломают ноги. С ним-то все в порядке, любимый. Я не о нем беспокоюсь.
Рэп глубоко вздохнул:
– Извини меня, я просто устал. Пошли спать. Он попытался подняться с кресла, но Инос толкнула его обратно.
– Ты держишь при себе больше, чем говоришь! Что ты скрываешь?
Рэп закатил глаза, чтобы взглянуть снизу вверх на королеву. В глазах его стояла немая мольба.
