Подобострастный заклинатель появился снова. В руке он держал мешок монет, полученный им от работорговца.
— Чем еще можем мы осчастливиться, служа тебе, эальдор Фюрлафинг?
Теперь Джерард понимал бельский.
— Исцели для меня этого лэйта.
Заклинатель бросил на пленного хмурый взгляд, словно удивляясь тому, что кто-то готов тратить на него деньги.
— Я вынужден осведомиться, какова причина его нездоровья, эальдор. С ним произошел несчастный случай?
— О нет. Его допрашивали.
Заклинатель расплылся в улыбке.
— Что ж, это упрощает дело, значительно упрощает! Видите ли, на жизненные духи трудно повлиять. Особенно на стихии случайности. Они такие непредсказуемые! Ну, не все, конечно. А вот избирательные повреждения, затрагивающие только основные стихии, обратить гораздо проще. Как именно его пытали?
— Ему умыли лицо.
— Да простит меня благородный ателинг, но я…
— Это морское выражение. Его свесили за борт корабля головой вниз и колотили о волны, пока он не перестал упрямиться.
— Ах! В таком случае обращение к духам воды решит большую часть проблемы. Ну и добавим немного огня для ускорения процесса.
— Ему также как следует двинули ногой по bellucas, — с чувством напомнил Джерард.
— Специфическое врачевание этого повреждения довольно сложно, — осторожно заметил заклинатель, явно имея в виду «дорого».
Сюневульф пожал плечами.
— Тогда не бери этого в голову. В качестве производителя он нам не нужен.
Тем временем молодые фралли покорно ушли, заклинатели вернулись на свои места на остриях октаграммы, и Джерард один остался стоять в ее центре. Ему и раньше приходилось исцеляться от разных мелочей, но мастерство бельцев произвело на него большое впечатление. Когда Ритуал завершился, даже ноющая боль в паху сделалась едва заметной. Единственным побочным эффектом, который он заметил, была жгучая жажда.
6
Двое людей Сюневульфа не без усилий помогли ему взгромоздиться в седло; он явно утратил всякий интерес к Джерарду — по крайней мере на текущий момент.
— С этим покончено. Я должен ехать и узнать, не пожелает ли дорогой Эйлед, чтобы я почистил ему башмаки. Он сказал, чтобы ты ждал его в Сюнехофе. Не жди его слишком скоро, ибо он собирался прежде навестить мать Вейрферхфа с новостями. Смысла в этом — все равно что наставлять барана: фралли не скорбят. Пустая трата времени. Гуфлак, покажи ему, как пройти в Сюнехоф, и беги домой. Если у тебя уйдет на это целый день, ты знаешь, что с тобой будет.
Джерард смотрел вслед отъезжающим ателингу, его сыну и троим его помощникам. Теперь он понимал то, почему Бримбеарн относился к Сюневульфу с таким невысказанным неодобрением. Требовалось что-то помимо благородного происхождения и крепкой руки, чтобы мужчина считался достойным трона, и последнему этого «чего-то» явно недоставало.
Он повернулся и увидел, что его рыжеволосый спутник скептически разглядывает его. Это был мужчина средних лет, явно видавший виды. Откуда такое любопытство в человеке, которому только что угрожали поркой?
— Ты можешь назвать ателинга достойным трона?
— Я никогда не говорил противного. — Гуфлак отвернулся и сплюнул.
Джерард улыбнулся — в первый раз с тех пор, как убил Вейрферхфа.
— А его брат?
— А! — Белец задумчиво посмотрел на него, словно решая, насколько можно ему доверять. — Этот жеребец для большого табуна.
— Вот именно. Что ж, пойдем?
— Куда спешить? Поплавать хочешь?
Бельмарк оказался местом, полным неожиданностей. Клубы пара, на которые Джерард обратил внимание раньше, означали природные горячие ключи, расположенные прямо в городе. Они питали горячей водой общественные бассейны и бани, некоторые из которых были открыты даже для рабов, так что скоро он нежился нагишом в обжигающей воде в обществе сотни других мужчин. Единственной платой, которую с него потребовали, было рассказать Гуфлаку свою историю, которая вскоре собрала довольно большую аудиторию — рабы любят развлечения. В последующей дискуссии — странной беседе плавающих в воде лиц, обращавшихся к висящему над ними облаку пара — он узнал, что большинство его собеседников родились в неволе, хотя некоторых взяли в плен в дальних странах слишком маленькими, чтобы их требовалось офралливать. Рыжих среди них почти не было.
— А я был фейном, — сообщил Гуфлак. — В Сюфместе, к югу отсюда. Пять поколений моих предков носили оружие.
— Что же случилось?
— Убил человека в пьяной драке. — В его изложении это прозвучало как мелкая неприятность, которая может случиться с каждым. — Вот меня и сделали витефью.
— Почему тогда твой верод не заплатил вергильда? — спросил из клубов пара чей-то голос.
— Или твой лорд? — поинтересовался другой.
— Мой лорд хотел моих дочерей. Любил девочек помоложе. Он купил их на распродаже. Мою жену выкупили ее братья, а на детей у них уже не хватило. — Больше вопросов не последовало.
Джерард так и не решил для себя, насколько аудитория поверила рассказу, особенно его последней части, и что такого сделал Гуфлак, чтобы заслужить такую нелюбовь своих товарищей. Он явно не испытывал особой верности к своему нынешнему владельцу, раз с таким удовольствием транжирил его время. Но он восхищался Эйледом — по крайней мере утверждал это.
— Он заботится о своих людях. Он бережет их жизни и щедро делится добычей.
— Каковы его шансы, если он бросит вызов?
Ответом ему был целый хор голосов:
— Хорошие.
— Да, фейны будут рады эрлу из Каттерингов…
— Да еще такому, что сможет вернуть корону в Варофбург…
— Сеольмунд слишком осторожен.
— Скупой!
— Богатство эрла, — заявил Гуфлак, пытаясь казаться самым знающим благодаря своему происхождению как воина, — заключается в сильных руках его фейнов, а не в мешках серебра у него на чердаке. Он полагается на своего дружка Сюневульфа в надежде на то, что тот удержит Эйледа под контролем. Ну, тут все пошло наперекосяк с тех пор, как этот парень начал бриться.
— А если Эйлед победит, — спросил Джерард, — каковы его шансы стать королем?
— Ну, это, конечно, зависит от других эрлов. Королей редко смещают без повода. Не думаю, чтобы Уфгита так уж не любили.
Даже после того как они с Джерардом обсохли, оделись и продолжили свой путь в Сюнехоф, Гуфлак выбрал самую неспешную, окольную дорогу. Он показал Джерарду большую часть города, включая рынки. Торговцы с первого взгляда поняли, что эти двое никак не потенциальные покупатели; они осыпали их ругательствами и даже пригрозили, что позовут первого же проходящего фейна, чтобы тот прогнал их
