– Так тебе и надо! – презрительно усмехнулась Кейди и направилась по деревянному желобу к отведенному ей месту.
Дрожа от холода, Гэт снял с себя шубу Инос, костюм, свитер и обе рубахи – верхнюю и нижнюю. Он передал одежду матери и та, держа ее в руках, отправилась в свой угол, не дожидаясь того, когда он снимет штаны. Ей не оставалось ничего иного.
Послышались удивленные возгласы гоблинов.
– Что с руками? – спросил Братуха.
– Дрался, – ответил Гэт.
Вожди, собравшиеся вокруг, разглядывали его усеянные синяками руки и сбитые костяшки пальцев. Это неожиданно придала ему в их глазах веса.
Инос отправилась вслед за дочерью. Когда она обернулась, Гэт, одетый в узкую набедренную повязку, уже сидел возле огня. В свете пламени кожа сидевших рядом с ним гоблинов отливала темной зеленью.
– А ведь доктор говорил, что мы должны его укутывать, – усмехнулась Инос.
Кейди было не до шуток. Когда читаешь о похищении принцесс в романах, все представляется совсем иным. Рэп вечно подшучивал над Кейди, говоря, что рано или поздно ее похитит красавчик имп на белом коне или етун в галере, при этом Кейди, мол, будет не только радоваться происходящему, но и указывать похитителю на то, как ему следует себя вести в той или иной ситуации. Реальность оказалась совсем иной. Варварские нравы гоблинов буквально ошеломили ее. Глаза девочки оставались сухими, но ее взгляд говорил сам за себя. Бледная, сотрясаемая крупной дрожью, она подсела поближе к матери и взяла в руки предложенный ей гоблинами кусок жареной говядины. Для своего возраста она держалась совсем неплохо.
Инос не сводила глаз с Гэта. Мальчик сидел, гордо выпрямив спину. От него не требовалось произносить речи, но расслабляться нельзя было ни на мгновение.
И как это ее угораздило угодить в такую переделку? Она тут же отогнала от себя эту неприятную мысль, решив, что в этой ситуации ей следует думать не о себе, а о детях. Все прочее сейчас не имело для нее значения. Ни королевство, которого, возможно, к этому времени уже не существовало, ни муж, затерявшийся где-то на просторах Империи, ни бесчисленные жертвы этой войны. Со всем этим она не могла ничего поделать. Ей оставалось одно – сконцентрироваться на своих детях и на себе самой. Вернуться домой они уже не могли. Ничего подобного с ней еще никогда не происходило…
После трапезы началось игрище, в котором принимали участие сын Птицы Смерти и садовник. Затем в стойло завели пару пленных легионеров, которыми занялись вожди. К счастью, Гэт мог не участвовать в этих кровавых забавах, впрочем, достаточно было и того, что ему приходилось наблюдать за ними. Инос и Кейди сидели, потупив глаза. На этой конюшне Инос доводилось бывать и прежде – в счастливую пору детства… Тогда она знала всех скакунов и кобыл наперечет, теперь же… Теперь же конюшня оглашалась бесконечными неистовыми криками. «Умрите! Умрите! – мысленно молила она. – Умрите поскорее!»
И все-таки здесь было не так страшно, как в розарии.
В конце концов, когда последний человек захлебнулся собственной кровью. Инос и Кейди были приглашены в центральную часть конюшни – теперь они должны были стоять рядом с кольцом вождей. Те сидели на земле, скрестив ноги, и довольно скалились, разглядывая Инос. Она постаралась встать как можно ближе к сыну. Вид запекшейся крови на его светлой голове устрашал ее, и потому она старалась не смотреть в его сторону. В кострище трещали дрова – по большей части это были ножки стульев и картинные рамы. Дым валил в ее сторону.
Гэт поднял глаза.
– Я готов согласиться с его желанием.
– Ты? Но почему?
– Я пока не могу ответить точно, но я знаю, что все будет в порядке.
– Ммм… Спасибо, сынок.
Легкая Поступь начал свою речь. Седовласый Братуха, сидевший рядом со своим юным вождем, ловил каждое его слово.
– Его говорить: друг Птицы Смерти – друг вся гоблина.
Инос не принадлежала к числу подданных императора. Она была его союзником, но в их договоре ничего не говорилось о совместных действиях против неприятеля.
– Друг гоблина, – согласилась она.
– Спрашивает – ты друг императора?
– Да.
Она боялась, что такой ответ будет равносилен самоубийству, но опасения ее оказались напрасными. Больше всего на свете гоблины ценили смелость. Одобрительно кивнув, Легкая Поступь продолжил:
– Спрашивает – твоя знал император?
– Встречала его очень давно. Теперь он совсем старый.
Ответ Инос почему-то насторожил гоблинов – теперь в их взглядах явно читалось подозрение.
– Старый умирай. Теперь император молодой. Смерть Эмшандара не показалась Инос такой уж неожиданностью – ведь старому императору было уже под девяносто. Гоблинов же ее неосведомленность почему-то поразила.
– Моя забывай. Встречай молодой император. Тогда был совсем ребенок.
Инос могла сказать и о том, что прошлым летом Гэта посетило одно странное видение, связанное с Шанди, однако она почла за лучшее промолчать, тем более что и сама не понимала смысла этой сцены.
