искать поддержки у народов, живущих на соседних землях.
Шанди рассмеялся.
– Например, у нордлендцев?
– Почему бы и нет? Помнишь Келькора?
– Смутно. В тот день, когда ты его убил, я чувствовал себя не лучшим образом. К тому же тогда я был совсем еще ребенком. Но ты действительно считаешь…
– Келькор прикидывался обычным разбойником, на деле же он был самым что ни на есть настоящим колдуном… Да, я не шучу! Слова тоже имеют свою цену – не забывай об этом. Что касается Нордленда, то магов там хоть пруд пруди!
– Вы полагаете, что таны знают об этом?
Король-фавн, в жилах которого, помимо прочего, текла и кровь етунов, усмехнулся.
– Конечно же, они будут это отрицать. Магия для них – бредни. Они в нее не верят. Моряки ненавидят ее. Тем не менее любой тан сможет сказать, кто из людей, живущих на его землях, обладает мистическими способностями. Впрочем, все это не важно… Нам нужно от них одно – через них мы оповестим мир о своих намерениях. Мы не станем тайно охотиться за рабами, как это делает Сговор. Мы открыто заявим о том, что нам нужны добровольцы. И в этом наше огромное преимущество перед Зиниксо.
– Да, без этого не обойтись… – Идея Рэпа явно не вызвала у Шанди энтузиазма. – Скорее я соглашусь иметь дело с белыми медведями, чем с этими самыми танами…
– Конечно. Было бы странно, если бы ты считал иначе. Но уже не одно столетие таны не страдают от магии именно благодаря Своду Правил. Им вряд ли понравится то, что Зиниксо решил поработить их.
– Хмм. Это уже интересно. Но так ли это на деле?
– Если соседи будут досаждать ему, то да. И вообще – он не успокоится, пока не завладеет всем миром. Так что переговорить с танами будет полезно в любом случае.
Шанди нахмурился.
– Етуны, говорите? Может, и с гоблинами следует пообщаться?
– И с гоблинами, и с джиннами, и с троллями.
Шанди нахмурился еще больше.
– У меня возникает такое чувство, будто я хочу наслать на собственные земли каких-то иноплеменников.
Фавн, изображая смущение, взъерошил рукой волосы.
– Мне очень жаль, но иного выхода у вас нет. Империя находится в руках Зиниксо.
Акопуло кашлянул. Лицо его при этом приняло крайне своеобразное выражение. Если Сагорн походил на грифа, изучающего меню, то этот маленький человечек напоминал воробья, летающего по конюшне с таким видом, словно она построена именно для него, а не для лошадей.
– А что вы скажете о Карснегаре, мой господин? Отражение говорило о том, что вы попадете не куда- нибудь, но именно в Краснегар. Не знаю, куда направятся остальные, но вы определенно окажетесь там…
Шанди посмотрел на фавна, удобно устроившегося в кресле, и тот неожиданно представился ему куда более крупным и страшным, чем раньше… В первый раз Ило увидел в нем етуна.
– Лед будет стоять на заливе еще полгода, – сказал император. – Если же идти туда через тайгу, можно наткнуться на гоблинов… Верно, Рэп?
– Так оно и есть.
– Акопуло, скажи нам, как можно добраться до Краснегара зимой.
Ученый передернул хилыми плечиками.
– Возможно, вы окажетесь там не сейчас. Нужно расширить временные рамки, ведь эта… борьба может длиться не один год. Скажем, Война Пяти Колдунов длилась в течение жизни целого поколения. – Он взглянул на фавна. – Что касается вашего вопроса… Если король смог выйти оттуда, то почему бы императору не пройти туда, верно?
Рэп опустил кулак на подлокотник кресла.
– Но разве бассейн направил тебя в Краснегар? Разве ты видел себя там? Он показал тебе моего сына, и только. Решение идти в Краснегар обусловлено только этим, не так ли?
Император кивнул.
– Именно так я это понял.
– О силы Зла! Ему ведь только-только исполнилось четырнадцать! Сегодня у него день рождения.
– А моей дочери всего два. Что это меняет?
Монархи встретились взглядами. Вероятно, оба понимали, что столь драматический оборот событий неизбежен. То, что император увидел в отражении бассейна лицо королевского сына, говорило о том, что он так или иначе будет принимать участие в происходящем.
– Четырнадцать ему будет не всегда, – продолжил Шанди. – В Империи шестнадцатилетние юноши считаются уже зрелыми мужчинами. Мне не раз и не два приходилось отправлять в бой безусых юнцов, и я видел, как они становились героями. По крайней мере, они представлялись таковыми самим себе.
– И вы спокойно наблюдали за тем, как они погибают?
