издалека, оказались козлами для сушки сетей – жителю Краснегара следовало бы их узнать. Он мог также узнать и плетенные из прутьев уборные и курятники, пару лодок и колодец. Мысль о воде отозвалась болью в каждой клетке тела.
Затем он обогнул последний поворот, и взрыв испуганного кудахтанья ошеломил его: птицы в ужасе разбегались и скрывались среди деревьев. Рэп направился к колодцу, и его спутники прибавили шагу.
Вода! Хвала Богам! Много воды…
Напившись и окатив друг друга водой, трое бедолаг принужденно улыбались друг другу. Их усмешки больше походили на тревожные гримасы – было нечто странное и настораживающее в брошенном поселке. Четыре сгоревшие хижины, ни единого человека, убитый пес. Тинал не переставал нервно оглядываться, узкие глаза гоблина превратились в щелки.
Небольшая поляна была заботливо расчищена. Короткая тропа, ведущая к реке с темной маслянистой водой, по цвету почти не отличалась от воды в реке. Выше по течению располагались другие поляны, побольше, засаженные овощами, но даже они наводили на мысль о скрытом убежище. Прелый воздух джунглей казался тяжелым и удушливым, свирепствовали бесчисленные насекомые. Рэп отмахивался, награждал себя шлепками и чертыхался, как и его спутники, удивляясь, почему его мастерство внушения не распространяется на насекомых, а также тому, кто по доброй воле согласится жить в этом месте, когда гораздо приятнее можно было бы устроиться на берегу.
– Значит, людей нет? – уже в сотый раз спросил Тинал. – Ты никого не видишь?
– Поблизости ничто не движется, – осторожно ответил Рэп. Он оторвал свое дальновидение от зарослей у края поляны и принялся мысленно обыскивать хижины. Беда была в том, что он не доверял Тиналу так же, как и Маленькому Цыпленку. Нервы импа были напряжены до предела, и при любой неожиданности на месте Тинала мог появиться Дарад. Тем более что Тинал уже предупреждал об этом.
С гоблином тоже следовало держаться настороже. В северных лесах он упрямо настаивал, что он – падаль Рэпа, его раб и слуга. В последнее время Маленький Цыпленок предпочитал не упоминать об этом. Здесь гоблин оказался вдали от знакомых мест, и твердое основание его обычаев и привычек поколебалось. Час от часу гоблин становился все менее предсказуемым.
Тинал закончил осторожный осмотр и заковылял к ближайшей из хижин. Гоблин невольно присел, словно намереваясь опуститься на землю. Рэп последовал за Тинал ом.
Хижина оказалась тесной, с низко нависшей над головами кровлей из листьев. Стены были сплетены из гибких прутьев и в высоту не доходили Рэпу до пояса, открытое пространство оставалось вокруг стен под выступающими карнизами. В тропическом климате укрытие, должно быть, было подходящим, хотя и непрактичным с точки зрения северянина. Рэп нырнул в дверной проем, но вынужден был по-прежнему низко наклонять голову, проползая под сетками, наполненными маленькими корнями и клубнями – очевидно, он попал в семейную кладовую. Вид этих клубней напомнил Рэпу о голоде.
Пол устилали плетеные циновки. Тинал уже рылся в углу, в корзинах из ротанговых прутьев. В хижине не оказалось никакой другой мебели, кроме пары грубых табуреток, свернутых циновок, очевидно служивших постелями, и нескольких глиняных горшков.
Тинал выпрямился с пренебрежительным восклицанием и неожиданно сверкнул усмешкой.
– Вор помрет здесь с голоду, верно?
– Не знаю.
Захихикав, Тинал проковылял в другой угол и, отбросив в сторону циновку, указал на скрытый под ней деревянный диск, не выступающий над уровнем земли. Только теперь Рэп почувствовал, что под ним зарыт горшок.
– Как ты узнал про него?
– Тайна ремесла! – фыркнул Тинал и вытащил из горшка пригоршню бус. – Надо смотреть в самых темных углах. Бусы? Браслеты? Ненужный хлам! – Он отшвырнул бусы в сторону. – Кораллы, ракушки и много хлама. Ни металла, ни камешков.
Рэп не стал мешать ему заниматься мародерством и вышел взглянуть на гоблина, которого обнаружил в кустах. Маленький Цыпленок встретил Рэпа устрашающей демонстрацией огромных клыков.
– Людей нет, Плоский Нос?
– Кроме одного, – тихо объяснил Рэп. – Он убежал в лес. Маленький Цыпленок кивнул, слегка смягчившись, и указал на обугленные развалины хижин.
– А там что-нибудь есть?
Рэп мысленно осмотрел руины, а затем насторожился и повторил осмотр.
– О Боги! Это кости!
– Лодок здесь нет, а следов много. Сколько людей здесь жило?
Управляющий имением давно определил бы это.
– Сорок… нет, скорее шестьдесят – вместе с детьми. Маленький Цыпленок согласно кивнул и вновь усмехнулся.
– А теперь сосчитай трупы. – Он хмыкнул, заметив, как передернулся Рэп, и отошел прочь, по- видимому двигаясь по следу и не замечая сгущающихся теней.
Рэп уселся в пыль, чтобы дать отдых ногам, и приступил к порученной ему страшной задаче. Кости было трудно отличить от обгоревшего дерева, но в двух хижинах никаких костей не оказалось, а в остальных большинство останков принадлежало собакам. Ему удалось обнаружить только три человеческих скелета. Но и в этом случае…
Он поднялся и отправился докладывать о своих находках. Маленький Цыпленок стоял внутри одной из уцелевших хижин, уставившись на стропила. Здесь сетки с клубнями были срезаны и брошены в угол.
– Трое, – сообщил Рэп.
Очевидно, гоблин оказался в своей стихии. Теперь его ухмылка выражала неподдельную радость.
– Видишь вот это? – Он указал на пол. – Это кровь! Рэп встал на колено. Пятна были едва различимы на земле, они давно засохли.
– Может быть.
– Говорю тебе, это кровь! Она брызгала. Посмотри на стены. – В возбуждении Маленький Цыпленок перешел на язык гоблинов. – И вот сюда, выше. Видишь следы на дереве? Их оставила веревка!
– Ну и что это значит?
– Их секли. Людей подвешивали вот здесь и секли. Только из-под хлыста кровь разлетается такими брызгами. Рэп тяжело поднялся на ноги, подавляя тошноту.
– У тебя слишком богатое воображение, – проворчал он и вышел из хижины на еще освещенную солнцем поляну.
Может, фавн был и прав. Но у Маленького Цыпленка имелся большой опыт в отношении пыток.
Пламя шипело и трещало, пожирая сырую древесину, отбрасывая нервно пляшущие тени на крохотный поселок и выпуская лениво уплывающие вверх бледные струйки дыма. Костер понадобился путникам совсем не для того, чтобы согреться. Маленький Цыпленок заявил, что дым отгонит насекомых; он ошибся и, вероятно, при виде огня просто обретал уверенность. Над головой тучи скрыли звезды. Надвигался дождь.
Имп, фавн и гоблин – все оказались вдали от родины, мрачно думал Рэп. В сгущающейся тьме они сидели на табуретках вокруг огня, слишком усталые даже для того, чтобы поддерживать разговор. То и дело кто-нибудь из них вздрагивал и тревожно оглядывался на джунгли. Рэпу было незачем оглядываться – он постоянно вел мысленный поиск, но в джунглях ничто не шевелилось.
Импа никогда не считали крепышом, а теперь он выглядел доходягой. Редкая щетина казалась грязью на его узком личике, но не могла скрыть угри и прыщи. Он уныло глядел на огонь, съежившись так, что кости проступали под кожей.
Пламя костра придало коже гоблина тот зеленоватый оттенок, который Рэп запомнил еще по зимним ночам. Маленький Цыпленок уселся, положив локти на колени и глядя на угли: тревожиться и раздражаться было не в его характере. Впалые щеки подчеркивали ширину его скул и длинный нос, но, несомненно, он пребывал в лучшей форме, нежели Рэп или Тинал.
А сам фавн? По крайней мере, у него была цель, и именно цель сделала его вожаком в этом
