казалось, был готов признать, что женщина – тоже человек.
– Что же еще случилось с Петкишем?
– Он был изгнан.
Кар еще не успел разогнуться, но Инос сохраняла на лице невозмутимое выражение, пряча гнев. Изгнание! Но за что – за неудачу на охоте или потому, что Петкиш слишком сдружился с царственной гостьей? Бедняга Петкиш с его жидкой рыжеватой бородкой! Так или иначе, он получил жестокий урок.
Азак не мог изгнать Инос, поскольку она была гостьей Раши, но, заподозрив, что она намеренно отстала от охотников, избегая вида крови, он перестанет считать ее равной своим спутникам-мужчинам. Ей будет предоставлено полное право составлять букеты в обществе Кэйд.
– Вас неправильно известили, ваше высочество, – проговорила Инос. – Моя лошадь действительно наступила на острый камень. Если бы я знала, что насчет этого возникнут сомнения, я постаралась бы сохранить доказательства. Надеюсь, вы не верите выдумкам?
Кар завершил подробный осмотр второго копыта и выпрямился. Положив руку на холку Сезам, он повернулся к Инос с насмешливым видом.
– Я сам часто выдумываю, – объяснил он. – Мне известно обо всем. Я – глава стражи. Разве вы не знали?
– Нет, не знала. Кар пожал плечами.
– Он доверяет мне. Я – единственный человек, которому он доверяет.
Инос вдруг остро осознала, что оказалась одна в безлюдной пустыне рядом с этой улыбающейся загадкой с мальчишеским лицом. Прежде она никогда не беседовала с Каром, а теперь волосы у нее на голове вставали дыбом. Она мечтала, чтобы поскорее появились остальные охотники.
– Вы имеете в виду, что вы – единственный человек, которому он доверяет полностью? Должен же он доверять остальным хоть в чем-то!
– А разве можно доверять человеку в чем-то?
– Ну, видите ли…
Улыбка Кара стала еще шире. Он направился к задним ногам Сезам.
– Почему вы хотите поговорить с ним?
А, так это деловая встреча? Ей следовало бы догадаться. Очевидно, ее действия напрямую вызывали подозрения и ей требовалось двигаться к цели окольным путем. Возможно, якобы охромевшая лошадь была хорошим поводом для аудиенции, и теперь Азак прислал Кара, чтобы обсудить детали.
– Я хочу получить у него совет – как монарх у монарха.
– Почему он должен давать вам советы?
Не смутившись, Инос отозвалась:
– А почему бы и нет?
Кар скреб копыто острием кинжала, отозвавшись невозмутимым голосом:
– Вы – союзница колдуньи. Она держит вас здесь ради каких-то своих целей. Ваша тетя проводит целые дни в ее обществе, распивая чай, сея недовольство среди дворцовых женщин.
– Я не желаю зла Араккарану!
– И какие же доказательства вы можете представить, кроме своего слова?
Как глупо! Ей следовало ожидать такой подозрительности. Она совсем не задумывалась о местной политике, поглощенная собственными делами.
Да, здесь не Империя и уж конечно не Кинвэйл, а она затеяла сложную игру. Азак мог быть снисходительным в развлечениях, но никогда не вел игр.
– Неужели я выгляжу так, будто представляю угрозу для Араккарана?
Кар выпрямился и взглянул на нее, слегка пригасив улыбку.
– Вы выглядите как шпионка Империи.
– Что за чепуха! Я похожа на импов не больше, чем вы.
– Ветер приносит запахи войны.
– Это правда. Импы захватили мое королевство!
– Так вы объясняли женщинам. И еще вы задавали вопросы, – вкрадчиво добавил Кар. – Странные вопросы! К примеру, вы спрашивали, каким образом был избран султан.
– Вот именно! Как был избран султан? Не может быть, чтобы это оказалось государственной тайной, а мне никто и ничего не разъяснил. У Азака много старших братьев, почему же султаном стал он? И в Краснегаре, и в Империи…
– А в Зарке поступают иначе. – Кар склонился к четвертому копыту. – Султана выбирают.
– Какой демократизм!
– Да. Когда умирает султан, имам созывает принцев.
– Кто такой имам?
– Священник. Он спрашивает принцев, кто из них станет преемником. Если несколько человек сразу выходят вперед, имам отпускает их. На следующий день он вызывает принцев снова.
Инос подавила приступ тошноты.
– И так до тех пор, пока не останется всего один претендент?
– Вот именно.
Выборы путем исключения?
– Сколько же человек шагнуло вперед вместе с Азаком? Кар завершил осмотр и выпрямился. Он по- прежнему улыбался, разве что лицо его казалось краснее обычного.
– А вы как думаете?
– Кажется, я поняла…
– Вот и хорошо. Проведите кобылу по кругу.
– Я уверена, что с ней все в порядке.
– Ведите ее! Невозможно угадать, кто наблюдает за нами.
Что он имел в виду – глаза простых смертных или волшебное зеркало? Инос повела Сезам по кругу, гадая: неужели колдунья свела с ума весь дворец или же таков Зарк? Даже Кэйд в последнее время ходила с поджатыми губами и то и дело вздрагивала.
– Она в состоянии везти всадника, – заявил Кар.
– А прежний султан…
– Зоразак – блаженной памяти наш дед.
– И как же…
– От глубокой старости. – Глаза джиннов темнели под ярким солнцем, и теперь у Кара они приобрели цвет запекшейся крови. – Весьма прискорбно…
Несмотря на зной, Инос поежилась. Теперь она понимала, почему никто не желал обсуждать такие темы.
– Сколько лет ему было?
– Почти шестьдесят. Он умирал дольше, чем мы ожидали, но не испытывал мук.
– Как отрадно слышать это!
«Честен, как джинн»! Теперь Инос понимала, что означает эта поговорка. Кар кивнул.
– Султан велел передать вам: вы уже заявили о себе, так что незачем больше участвовать в охотах. – Улыбка слегка смягчилась. – А я позволю дать вам свой совет: держитесь подальше от политики, Иносолан. Это искусство слишком опасно для женщин – даже правящих королев!
Тонкий и гибкий, Кар прошел к своему жеребцу, который за все это время не сдвинулся с места. Не касаясь стремени, он взлетел в седло и мгновенно пустил коня рысью по крупным камням, оставив Инос стоять рядом с Сезам.
Сезам разразилась звучным ржанием.
Инос вернулась в конюшни в полном одиночестве и необычайно рано – поэтому сопровождающих для нее не нашлось. С равнодушной усмешкой она на прощание погладила Сезам и направилась по уже хорошо известному пути через залы и галереи, тенистые рощи и узкие аллеи. Гнев жег ее сильнее, чем солнце. Возможно, злиться при ходьбе легче, чем верхом.
Какой же идиоткой она оказалась! Безмозглая девчонка! Она буквально вломилась в высший свет Араккарана, ожидая, что мышление принцев изменится оттого, что какая-то девчонка умеет ездить верхом!
