Краснегарская ощипывала жалкого тощего цыпленка! Как только у нее, Инос, хватило совести так жестоко обращаться с тетей? Ее совсем не успокаивала насмешка в голубых глазах Кэйд.
Инос виновато потупилась.
– Я не знала… где ты этому научилась?
– Во дворцовой кухне, еще в детстве.
– Давай, я помогу.
– Нет, это занятие так успокаивает – если бы ты знала, то оставила бы его мне.
– Вот уж не думала!
– Не важно, – с довольным видом откликнулась Кэйд. – Я справлюсь сама. Так забавно вновь заняться тем, чего уже давно не делала. Удивительно, как быстро вспоминаются давние навыки!
Инос не нашлась, что ответить. Милая Кэйд! Очевидно, она уже смирилась с путешествием и пыталась извлечь из него всю пользу. Если бы Инос проиграла такой спор, она дулась бы несколько дней подряд.
Но Кэйд не умела дуться.
– Откровенно говоря, дорогая, дворцовая жизнь здесь, в Зарке, показалась мне несколько скучноватой. Путешествия всегда воодушевляют, верно?
– Да, пожалуй. – Инос решила почистить лук и как следует выплакаться. Она оглядела шумный лагерь, но нигде не заметила ненавистной Фуни. Вероятно, девчонка сплетничала с другими детьми или женщинами.
– Я и не думала, – произнесла вдруг Кэйд, – что пустыня может быть такой прекрасной – разумеется, на свой лад.
Прекрасной? Инос осмотрелась повнимательнее. Небо над горными пиками приобрело кроваво-алый оттенок, на востоке поблескивали первые звезды, а вокруг лагеря разгоняли мрак небольшие жаровни. Ветер слегка утих и теперь овевал прохладой ее лицо.
– Ты права, в ней есть… особое очарование, – согласилась Инос. – Но большую и лучшую его часть составляет мысль, что мы сбежали от колдуньи!
– Радоваться еще слишком рано, дорогая. – Кэйд подняла полуощипанную курицу за ногу и прищурилась, разглядывая ее. – Если ей известно, где мы находимся, она может появиться и вернуть нас обратно в любую минуту.
– Похоже, такая участь тебя не слишком тревожит. Кэйд вздохнула и лишила курицу нескольких оставшихся перьев.
– Я по-прежнему склонна доверять султанше Раше, дорогая. А что касается Хаба…
– Хотелось бы знать, какого цвета пижамы предпочитают гоблины? – зло выпалила Инос. – Может, розовые, чтобы оттенить зеленую кожу? Или кроваво-красные – на случай, если на них что-нибудь прольется?
Кэйд укоризненно покачала головой, одновременно продолжая обдирать тощую тушку.
– Я же говорила тебе, дорогая: я не могу поверить, что это они решили всерьез. Несомненно, император…
Инос перестала слушать. Кэйд обладала неограниченной способностью верить в то, в чем себя убедила, и не желала признавать, что волшебники и император могут вести себя неподобающим образом – как и колдуньи. Ей-то что! Не ей придется рожать уродливых зеленокожих младенцев!
Прежде чем Инос сумела подыскать логичный довод и заставить Кэйд отказаться от несостоятельных убеждений, к шатру подошел Азак, шурша длинным кибром. Присев на корточки, он уставился на Инос.
– Значит, вы живы, ваше величество? Инос предполагала, что он шутит, однако сомневалась в этом – понять настроение Азака было нелегко.
– Разумеется, жива! Будь я мертвой, я не чувствовала бы всей этой боли.
Он удовлетворенно кивнул и взглянул на Кэйд, которая сосредоточенно поворачивала курицу над жаровней, опаливая пеньки.
– На севере слабые женщины не выживают, – добавила Инос.
– Это мне известно, иначе я не задумал бы такое путешествие.
Инос уловила в его голосе странную нотку и задумалась: неужели ей удалось высечь искру восхищения у этого великана? Может, дела вроде устройства шатра преуспеют там, где потерпели поражение охота с верховой ездой? Эта мысль вызвала у нее беспокойство, почти угрызения совести. Если кто-нибудь и заслуживал сейчас восхищения, так это Кэйд.
– Вы уже стали Первым Охотником на Львов? Азак ворчливо отозвался:
– Я пока еще Второй. Первый пожелал решить спор в поединке. Особых затруднений я не предвижу, но, если ему повезет прикончить меня, уверен, шейх позаботится о том, чтобы вы благополучно добрались до Алакарны.
Кэйд резко обернулась, а Инос выронила луковицу и нож.
– Прикончить вас?..
– Как я сказал, это маловероятно. Несомненно, я сильнее его, а несколько мелких ран – сущие пустяки, обычные для таких поединков.
Он не шутил!
Да, они явно оказались за пределами Империи.
Но даже в Империи случались дуэли.
Инос так перепугалась, что с трудом сумела произнести:
– Но какая разница, каким по счету Охотником на Львов вы будете – Первым или Вторым? Почему…
– Разница есть, – перебил он.
Разница имелась для него, а что думали по этому поводу остальные, Азака не волновало. Он был волен рисковать своей жизнью, а Инос и ее тетушку считал просто попутчицами. Он не проводник и не стражник, получающий плату, он ничего не должен своим спутницам, и они не имели права удерживать или отговаривать его от поединка.
Каким-то образом новая вспышка ярости заставила Инос иначе взглянуть на эту безумную затею. Верблюды… пустыня… бегство от колдуньи…
– Азак, это же безумие! Да, да – вся затея! Наверняка каждому здесь известно, кто вы такой, и…
– Ну разумеется! – прервал он так сурово, что Инос отказалась от мысли продолжать спор. – Вас следует прятать не от попутчиков, а от местных жителей.
– Каких жителей? – Инос оглядела равнину, расстилающуюся вокруг шатров.
– Чаще всего нам придется останавливаться в более населенных местах – возле копей или поселков. Не забывайте, Элкарас – купец, а не путешественник. На меня как на джинна никто не обратит внимания, разве что заметит рост и властность, но тут уж ничего не поделаешь. Но у вас зеленые глаза, а у вашей тетушки – голубые. Лучше бы слухи о необычных путешественницах не донеслись до Раши. Но люди шейха так или иначе состоят с ним в родстве, и потому они надежны.
– Все, кроме Охотников на Львов. Они ему не родня!
– Конечно. Большинство из них – мои родственники. Первый Охотник – племянник, которого я прогнал всего несколько месяцев назад. Вот почему он считает долгом чести схватиться со мной. Это вполне понятно. На его месте я испытывал бы те же чувства и потому постараюсь сделать так, чтобы он мучился поменьше. Но Охотники на Львов не предадут меня. Их правила достойны уважения.
– А я думала, вы презираете их.
Азак покачал головой. В сумерках Инос не сумела разглядеть выражение его лица.
– Почему вы так решили?
– Нечто подобное Кар упомянул, когда мы покидали дворец.
Казалось, с тех пор прошла целая вечность.
– Вероятно, Кар презирает их. Но мне нет дела до того, как он относится к Охотникам на Львов – я питаю к ним жалость. Их отцы правили королевствами, а сыновья будут пасти верблюдов.
– Кстати, о королевствах: вы рискуете, оставляя свою страну без правителя на целых три месяца.
– Нет, пройдет гораздо больше времени, – возразил Азак, но Инос показалось, что она вновь заметила странную нотку в его голосе, и опять припомнила его подмигивание в саду Элкараса. Кроме того, она почувствовала, что Азак предостерегает ее, хотя единственной, кто слышал их разговор, была Кэйд.
