Тион был одет как обычный юноша-таргианец. Не более того – его одежда была до неприличия коротка и практически расстегнута спереди, а башмаки из мягкой кожи едва закрывали лодыжки. Зато рапира на поясе едва не цеплялась за булыжную мостовую. На прекрасном лице застыла вполне традиционная таргианская презрительная ухмылка.
Дош, дрожа, привалился в дверному косяку. Улица плыла перед глазами, мокрая одежда липла к коже.
– Где Д’вард?
– В настоящий момент он предстает перед судом. Его обвиняют в святотатстве по отношению к нашим возлюбленным богам.
– И что будет дальше?
– Ну, он не слишком помогает следствию. Пожалуй, у него один шанс против десяти миллионов, что его оправдают. – Тион самодовольно ухмыльнулся.
– А потом?
В переулке клубился туман. Юноша придвинулся ближе, но не сделался от этого более материальным. Он уперся локтем в каменную стену и улыбнулся Дошу.
– При желании суд может приговорить тебя к смерти даже за то, что ты пукнул в общественном месте. Они вышибут ему мозги в храме, прямо перед статуей Зэца.
– Эй, парень! – Перед Тионом остановился дородный таргианец.
Тион чуть приподнял бровь.
– Воин? Могу я услужить тебе чем-нибудь? – Он не пошевелился, оставшись стоять все в той же раскованной позе.
– А ну застегнись! Непристойно выставлять себя вот так!
– О боги! – вздохнул Тион. – Только и всего? Ступай-ка ты Домой и выпотроши себя, воин.
Таргианец по-военному лихо отдал честь.
– Будет немедленно исполнено, воин! – Он повернулся и поспешил туда, откуда пришел.
Тион пожал плечами:
– Ну, милый Дош, на чем мы остановились?
– Д’вард пришел сюда, чтобы убить Зэца!
– Совершенно верно. И Зэц умрет. Он сам этого еще не знает, но умрет. Скорее всего. Он сделался серьезной помехой. Проблема только в том, что Д’вард тоже умрет.
– Нет!
– Боюсь, что да, Дош. Какая неприятность! Такой славный паренек! Но для Пентатеона слишком опасно оставлять его в живых. Он слишком хорошо показал себя в Игре! Право же, за каких-то два месяца он сумел перехитрить самого Зэца, а уж он-то игрок не нам чета. Кто знает, за кого он возьмется потом? Нет, Д’вард должен умереть, мой милый!
– Нет!
Чародей как будто заинтересовался.
– Нет? Я честно обещал, что не буду пытаться спасти его. Не могу же я нарушить свое слово, а, Дош?
Дош пожал плечами. Довериться Тиону было бы безумием. Он порочен. Он вообще не знает, что такое честная игра.
– Ты можешь его спасти?
– Скорее всего нет. Это слишком трудно. Но если бы я попробовал… Во что это тебе обойдется, милый Дош?
– Что угодно! Что тебе нужно? Мою душу? Мое тело?
– Это я решу позже, – сказал Тион. – Как насчет твоей жизни?
– Да!
– Боги! Страшная это штука, любовь. – Чародей протянул тонкую руку.
Дош принял ее, и Тион поднес свою к его губам.
– Ну что ж, посмотрим, что можно сделать. Это наверняка нелегко. Я сказал ведь только, что попробую. А теперь почему бы тебе не побежать в храм и не найти себе место получше, чтобы наблюдать за происходящим? Лучше всего вплотную к алтарю со стороны Зэца. Толпа уже начинает собираться, так что тебе надо поспешить.
– А ты сам тоже идешь? – подозрительно спросил Дош.
– Нет. Мне пока не стоит подходить слишком близко. Но я надеюсь увидеть тебя там, любовь моя. – Озабоченное выражение на лице… – Доверься мне, Дош! Я ведь еще не обманывал тебя. Во всяком случае, последнее время. А теперь валяй беги!
История повторяется… Разве не по этой узкой улице-ущелью шел он четыре года назад? Тогда он тоже шел следом за Д’вардом. Толпа, помнится, была погуще, но и сегодня людей – море, а воздух, казалось, потрескивает от возбуждения… Знают ли они про Освободителя, или каждая публичная казнь влечет их к себе словно стервятников? Вот обитель Урсулы с синей лентой над калиткой, ничуть не изменившаяся с тех пор. Столько воды утекло за эти четыре года… Сюда Д’вард приводил Исиан. Ох, Исиан, кошка маленькая,
