— Отлично! — рассмеялся Пьерс. — Миледи, теперь у вас прекрасная личная Гвардия! А ты заткнись, Магистр.
Глава 18
189: Сэр Доблестный, которого в Третьем месяце захватили в плен исилондские солдаты, умер под пытками, но не предал своего подопечного.
— Ах, вот вы и убили его, — горько вздохнул сэр Лотэр. — Старайтесь не крутить мечом. Следующая попытка. — Он снова нарисовал углем крестик.
К счастью, в качестве жертвы выступал обтянутый кожей свиной скелет. Два ухмыляющихся поваренка держали его на вытянутых руках, а Малинда пыталась связаться с ним Узами. Никакой радости она не чувствовала. Было еще слишком рано, в кухне воняло тухлым мясом, из свиной туши вылетали черные мухи, а последствия вчерашней скачки заявляли о себе с новой силой.
Она сжала меч, подняла его на нужную высоту и с силой воткнула. Клинок вошел и уперся с противоположной стороны в кость, от чего поварята пошатнулись.
— Вот! Гораздо лучше! — бодро проговорил Магистр Ритуалов. — Не бойтесь задеть ребро или лопатку. Очень драматично выглядит, если вы проткнете его насквозь, тогда он сможет хвастаться перед своей дамой двумя шрамами. Но помните: как только вы задели его сердце, он связан. Если вы не разделаете его на куски, вытаскивая меч, то все в порядке. Еще раз? Прекрасно. А теперь вот этим.
Ей предложили огромного железного урода, в ржавчине и зазубринах, длиной едва ли не в ее рост. Она охнула, попробовав меч на вес.
— Я его даже поднять не могу! Не то что размахнуться…
Малинда с трудом воздела меч, держа его обеими руками, и кухонные мальчишки ринулись врассыпную.
Лотэр захохотал.
— Вы должны попасть в сердце. Отрубленная голова для заклинания не нужна.
У волшебников очень странное чувство юмора.
— А почему таким тяжелым?
— Вы должны связать человека его же мечом, а для Пса сделали настоящий палаш. Попробуйте с рукавицей. Если будете держать меч левой рукой, то может получиться. Сейчас лезвие не острое, но к вечеру его наточат как бритву…
Они вышли во двор, где гвардейцы и кандидаты звенели сталью, раздавая инструкции и отпуская шутки. Диана сидела поблизости, на свежем воздухе.
Рядом с ней стоял широкоплечий беловолосый парень.
— Вы сумеете пронзить меня сегодня вечером, принцесса? — прорычал он, увидев Малинду.
Интересно, у Пса действительно такой голос, или он изображает жуткий рев, чтобы соответствовать имени? При свете дня она поняла, что вчера ее поразило в его взгляде — очень бледная, почти белая радужка. Ресницы были такого же цвета, как волосы. Он казался слепым.
— Не смей говорить так с ее высочеством! — закричал Магистр Ритуалов.
— Пускай она скажет, если ей не нравится.
И ни малейшего намека на улыбку, ни малейшего.
— Я предпочитаю, — спокойно проговорила Малинда, — чтобы ко мне обращались в более официальной манере.
— Как вашей милости угодно, — ответил Пес, кланяясь. — Если ваше высочество желает потренироваться на живом теле, я не против пойти сегодня первым.
— Ох, Пес, веди себя прилично! — чуть не простонал магистр Лотэр. — Он всегда такой, ваша милость. Его тысячу раз предупреждали, так что если вы не хотите взять…
— Нет! — зарычал Пес. Он упал на колени и протянул молитвенно сложенные руки. — Я всего лишь пытаюсь быть полезным вашему высочеству. Просто предлагаю себя первым, если вы сначала ошибетесь.
Сэр Лотэр покачал головой.
— Я прошу прощения у вашей милости. Он говорит серьезно. Мы ничего не можем поделать. Мы испробовали на нем все записанные в книгах наказания, а ему все безразлично. Боюсь, Пса можно или взять, как есть, или не брать вообще.
— Он не опасен?
— О нет. Он никогда никому не сделал больно, хотя в принципе может всем нам переломать кости. Я скорее опасаюсь, что он не сумеет поразить настоящего врага… Решать вам, ваше высочество.
Пес опустился еще ниже, как будто желая поцеловать землю.
— Пожалуйста, пожалуйста! Я стараюсь. Я все время стараюсь.
— Продолжай, и мы посмотрим, — слабым голосом сказала Малинда.
Сэр Лотэр вздохнул.
— Уж такой он есть. Идемте в Кузницу, ваша милость.
На первый взгляд Кузница казалась всего лишь низким, заросшим мхом сараем с маленькими остроконечными окошками; ее основная часть находилась внизу. К подземной крипте вела лестница. Потоки весенних вод текли из восьми каменных устьиц, обегали зал по периметру и с журчанием скрывались в водостоке. В пяти очагах пылал огонь, три оставшихся едва тлели. По стенам висели клещи, щипцы и молоты, на полу стояли корзины с рудой, восемь больших наковален, расставленных по кругу, лежали слитки металлов и различных сплавов — все эти предметы говорили о том, что именно здесь создаются знаменитые мечи с кошачьим глазом. А на девятой наковальне, огромной железной пластине в центре, юноши превращались в Клинков. Выложенная белыми плитами октограмма содержала все восемь обычных знаков.
— Теперь вы должны медитировать, — бодро сказал Магистр Ритуалов.
Малинда поежилась от холода.
— О чем медитировать?
— О чем угодно. В книгах особо не указано. — На его очках блеснул красный огонек. — Думаю, это делается для того, чтобы кандидаты не могли пожаловаться, что им не дали времени на размышления.
Хохотнув, он поклонился и стал подниматься по ступеням.
Малинда пошла к самому жаркому очагу. Винтер, Абель и Одлей разделились, и каждый постарался устроиться поудобнее у огня. Пес остался на месте, не отрывая глаз от принцессы.
— Я нужна вам? — спросила Диана, неприязненно озираясь вокруг. — Потому что если нет, ваше всемогущее высочество, то я отправлюсь обратно в постель, гм… одна, — добавила она со слабой тенью прежней усмешки. — В самом деле.
— Принеси мне плащ и можешь идти.
О чем еще медитировать, кроме как о будущем, которое она не способна предсказать ни на день вперед?
Вскоре пришел магистр Оружейник и спросил каждого кандидата, как он хочет назвать свой меч. Когда он удалился, делать снова стало нечего. Примерно через час Малинда поняла, что больше не вынесет такой скуки, и подошла к ближайшему Клинку. Это оказался Абель. Он поднял на нее огромные глаза и зашевелился, собираясь встать.
— Нет, сиди, — сказала она и опустилась рядом. — Скажи мне, почему ты выбрал такое имя.
Он заколебался.
— Ну, ваша светлость… Оно звучит красиво. Респектабельно. В Ордене уже было пять Абелей, но давным-давно, и никто из них не попал в «Литанию».