Может быть, этот человек… Как его зовут?.. Медленный Бегун… Может быть, Медленный Бегун пришел сообщить о его полнейшем крахе? «Вы, ваше величество, отправляетесь со мной в Хаб…»
– Дела идут на лад, – проворчал нежданный визитер.
Шанди захлестнул шквал эмоций.
– Значит, я вас убедил? Вы присоединяетесь к нашему движению?
Низенький человек усмехнулся:
– Отчасти я уже состою в нем. Лучше присядьте, чтобы не упасть. Сядьте все.
Обменявшись недоуменными взглядами, заложники сели. Злобный взгляд гоблина, его черная татуировка и большие зубы внушали невольный страх.
– Птица Смерти мне доверяет, потому что знает много лет. Я ни разу не использовал волшебство ему во вред, так же, впрочем, как и на пользу. Его судьбой управляют Боги, и волшебники не вмешиваются в нее. Только Рэп некогда оказал ему небольшую помощь, но Рэп больше, чем просто волшебник. Однако мы с Птицей Смерти старинные друзья.
– Переходи к делу, – оборвал его Шанди. – Мы слишком устали, чтобы играть в прятки.
– Не слишком-то заноситесь! Свод Правил больше не защищает императоров. Но у вас дела идут на лад. У всех вас.
– Если хотите быть нам другом, – выкрикнула Инос, – то не дайте им забрать мою дочь!
– Не могу. Я только что сказал вам, что не могу использовать волшебство. И вы тоже не должны этого делать! Да, вы! Этот взрыв магии, который недавно вырвался у вас, почти оглушил меня. Хорошо еще, что дом имеет защиту! Кое-что из прежних штучек Рэпа, я полагаю? Будьте осторожны, иначе погубите всех четверых! Если вы, королева Иносолан, отдадите приказ вроде этого за дверьми дома, то докричитесь до Сговора!
– Думаете, меня это волнует? Моя дочь…
– Лучше бы волновало! Если Птица Смерти для вас недостаточно хорош, то представьте, насколько хуже вам покажется Зиниксо, когда к нему в лапы попадет семья Рэпа!
Инос стала еще бледнее, хотя Шанди думал, что больше уже некуда.
– Вы оба, – прорычал гоблин, поворачиваясь к детям, – тоже владеете магией, не так ли? Это твое ясновидение вовсе не плохо, сынок. По правде говоря, если бы твой отец не упомянул как-то о нем, я бы, возможно, даже его и не заметил. К тому же ты, кажется, не можешь совсем от него отказаться. Как ни мало от тебя зависит, все же помни, что враждебный волшебник может кое-что почуять, если окажется достаточно близко. Ну а ты, малышка, получше спрячь свой клинок.
Клинок? Шанди уставился на девушку, которая торопливо оправляла на себе платье, явно не предназначенное для ношения оружия, а затем на гоблина, думая, не сошел ли тот, часом, с ума. Волшебники ведь тоже могут сходить с ума, и примеров тому предостаточно: Зиниксо, Светлая Вода…
– Очень милый волшебный фокус, – прибавил Медленный Бегун, – и очень старый, как мне кажется, но я не смог бы сделать лучше. Пока твой клинок спрятан от глаз, его нельзя обнаружить и в магическом пространстве, поняла? Так не показывай его! Думаю, Птица Смерти уже о нем забыл. Еще бы, ему сейчас совсем не до этого.
– Почему вы не использовали против него волшебство, пока он был в доме? – вышла из себя Инос. Она обращалась с волшебником как с незадачливым торговцем. – Вы могли бы не позволить ему отнять у меня Кейди!
– Да, мог бы, глупышка. Но еще раз повторяю: я не отваживаюсь использовать против него волшебство. Если вы не боитесь Богов, то я, уж вы мне поверьте, их боюсь! И Сговора тоже! А его члены зорко следят за использованием волшебства. Если бы я заколдовал Птицу Смерти, это стало бы заметно, как только он вышел отсюда. Так что довольно рассуждать об этом. Ваша дочь отправится с армией, а остальные – в Двониш. Это решено.
– Но почему она? Почему не кто-нибудь из нас?
– Птица Смерти намерен женить на ней своего сына. Но, к счастью, это дело будущего. Пока же она будет официально считаться заложницей, а с заложниками гоблины всегда обращаются хорошо. Тем более, если они помолвлены с принцем. Оставим эту тему, так как все равно ничего изменить нельзя.
– Если вы пришли не для того, чтобы помочь, значит, чего-то хотите от нас? – спросил Шанди.
На него обрушилось больше испытаний, чем человек способен выдержать. Он нуждался в отдыхе. Они все в нем нуждались, а очень скоро их усадят на лошадей. Солнце уже встало, и армия тронется с зарей. Он уже слышал отдаленные голоса и звуки побудки.
Гоблин покосился на дверь:
– Я хотел сообщить вам кое-какие хорошие новости. По-моему, вы это заслужили.
– Тогда говори и уходи.
Медленный Бегун замерцал, как отражение в воде, татуировка исчезла, зеленоватая кожа стала серой, стального цвета борода отросла на лице, и серебристые волоски появились на широкой груди. Это был дварф в набедренной повязке гоблина.
– Распнекс!
Чародей поклонился:
– Собственной персоной. С добрым утром, ваши величества.
Шанди вскочил с живостью, которую минуту назад от него трудно было ожидать.
– Ах ты, старый негодяй! Что ты здесь делаешь?
Он едва удержался, чтобы хорошенько не треснуть дварфа по спине.
