– Но, папа…
– Я знаю! Отпусти же ее! – Рэп ухватил обоих близнецов.
Несколько мгновений они боролись, потом Рэп отодрал Гэта от Кейди.
Кейди метнулась к Тхайле. Гэт попытался кинуться за ней, но Рэп повис на сыне, и теперь уже Гэт превратился в дикого кота – царапающегося, кусающегося и бешено орущего. Инос тоже бросилась вперед, однако Рэп ухитрился поймать ее за руку, продолжая другой рукой удерживать сына. Снова образовался клубок из троих дерущихся людей.
Кейди пронеслась через опустевший зал, едва не задев башнеподобную фигуру Всемогущего, и бросилась в окружающее Тхайлу пламя. Инос закричала и отвернулась. Рэп продолжал удерживать Гэта, который рвался спасать сестру. Гэт хоть ростом и превосходил отца, но все же был еще мальчишкой, и ему не удавалось вырваться из железной хватки Рэпа. Спасения не было.
Спустя мгновение принцесса и Хранительница обнялись. Взревело белое пламя, и посреди зала разверзлась бездна. Одежды, волосы, тела исчезли во вспышке, что была во много раз ярче солнца.
Гэт захлебнулся рыданиями и рухнул на пол.
Потом все исчезло. Видение померкло, и лишь перед глазами плавали зеленые пятна. Часовня погрузилась во тьму, скорбную и безмолвную.
– Ты же знал! – простонал Гэт, глядя на отца укоряющим взором.
Рэп отвернулся, не в силах смотреть на сына. С того самого момента, как Гэт вернулся к ним целым и невредимым, Рэп знал, что именно Кейди ему придется потерять, и даже предчувствовал, как именно это произойдет.
– Да, он знал! – сказала Инос. Смотреть на нее было еще страшнее. – Я надеюсь, он думает, что так было нужно.
Кейди! Кейди!
Волшебники один за другим стали подниматься на ноги и кланяться возвышающемуся в центре зала призрачному образу ликующего дварфа. Теперь все они были его сторонниками. Лед, покрывавший могилу Кииф, растаял.
Битва занончилась. Зиниксо победил.
Его чудовищное изображение повернулось, скользнуло взглядом по группке мирян и уставилось на Рэпа.
5
В Хабе светало. Лорд Ампили проклинал тот момент, когда ему взбрело в голову прийти в Ротонду, а тем более – усесться в это кресло. Тело лорда сводило судорогой, а одежда стала влажной от пота. Ампили догадывался, что сейчас происходит битва, от которой зависит исход войны, и что он ухитрился угодить в самую сердцевину вражеской армии. Если победят друзья, то они могут случайно уничтожить и его вместе со Сговором, а если враги разоблачат его как шпиона, ему не избежать казни. Но более всего лорда Ампили терзало то, что он совершенно не представлял себе, как именно происходит эта битва. Неведение сводило с ума.
С того момента, когда Всемогущий взмахом руки остановил шквал аплодисментов, в Ротонде царила невероятная тишина. Все, кроме лорда Ампили, погрузились в транс. Время от времени слышался чей-то вздох или приглушенное бормотание – но ничего больше. Лорд Ампили чувствовал себя словно слепец, которому надели на голову мешок, а после этого привели на бой гладиаторов. Сначала большая часть членов Сговора смотрела на юг, потом – на северо-восток. В конце концов все лица снова обратились на юг, точнее, на юго-восток, но то, что высматривали волшебники, было недоступно взгляду лорда Ампили.
Сначала он исправно поворачивал голову туда, куда смотрели остальные, но в конце концов у него заболела шея, и лорд пригнулся пониже, словно это могло помочь ему спрятаться среди стольких волшебников. Время от времени у кого-то из присутствующих вырывался крик, иногда кто-то из волшебников постарше падал, сраженный невидимой силой, но через некоторое время они приходили в себя и снова вступали в битву. Лорд Ампили подумал, а не попытаться ли ему ускользнуть отсюда – сейчас его могли и не заметить, – но не решился.
Раз уж его тут принимали за своего, почему бы не остаться и не посмотреть, чем все кончится. Если Шанди победит, то лорд Ампили будет спасен. А если император потерпит поражение, то Ампили умрет, и об этом даже никто не узнает. Ну что ж, в конце концов, он выполняет свой воинский долг.
В центре Ротонды неподвижно сидел Всемогущий, устремив взор на юго-восток. Если не считать того, что дварф несколько раз переводил взгляд, за все это время он не шелохнулся. На огромном Опаловом троне даже император смотрелся как человек невысокого роста, а Зиниксо и вовсе выглядел карликом.
Внезапно дварф ожил. Он вскочил и вскинул руки над головой в победном жесте. Присутствующие мгновенно отреагировали – вскочили на ноги и радостно взревели. И снова Ротонда вздрогнула от шквала аплодисментов.
Овация продолжалась по меньшей мере минут пятнадцать. Конечно же лорд Ампили понимал, кто победил и кто потерпел поражение, но он кричал и хлопал в ладони вместе со всеми. «Зачем? – мелькнула у него мысль. – Зачем тепгрь скрываться? Почему бы не плюнуть на страх и не умереть с честью?»
И снова Всемогущий одним взмахом руки заставил всех умолкнуть. В Ротонде опять воцарилась тишина. Сторонники Зиниксо расселись по местам, обмениваясь улыбками и тяжело дыша.
Молодой фавн, сидевший за три кресла от лорда Ампили, повернулся к нему, ухмыльнувшись и приподняв бровь. Он что, о чем-то спрашивает?
– О да! Великолепно! – откликнулся Ампили, заставив свои губы растянуться в подобии улыбки.
Простоватый фавн пришел в замешательство. Потом он что-то заподозрил, и его серые глаза удивленно расширились. Магическая сила никак не была связана ни с возрастом, ни с родом занятий, и теперь, похоже, мальчишка повнимательнее присмотрелся к толстому импу и понял, что на том нет чар преданности и что он вовсе не волшебник…
Но тут внимание всех присутствующих снова оказалось приковано к центру зала. Зиниксо встал и заговорил – впервые за эту ночь:
