верят.
– Смотрите! – воскликнул он, полез за пазуху и вытащил шнурок, на котором поблескивало нечто золотое. – Мой брат щедр! Он подарил мне это кольцо во время зимних Празднеств за мои песни. – И горбун поспешно убрал свое сокровище обратно.
Гэт не знал, что и сказать. Он подошел к сундуку и сел, ткнув локтем Ворка, чтобы тот подвинулся. Как он мог не понимать, что Нордленд совершенно не похож на Краснегар? Родная страна казалась ему более цивилизованной, но, возможно, это было всего лишь дело его личного вкуса. Сможет ли он найти какие-либо доводы, способные убедить постороннего наблюдателя в его, Гэта, правоте? А если Краснегар действительно более цивилизован, то почему – благодаря влиянию импов или вследствие мудрого правления его родителей? Гэту хотелось подумать об этом. Это были те вопросы, которые каждый человек решает для себя сам.
– У Тана Драккора кровная вражда с Таном Крагтонгом, – сказал Горбун. Его светлые глаза блестели от удовольствия. – Но посла нельзя вызвать на поединок. Зато теперь у него есть сын Тана Крагтонга.
– Но я его родственник! – воскликнул встревоженный Ворк.
– Четвероюродный. А Драккор убил троих родных братьев, а сколько двоюродных – никто и не считал.
– Я его гость!
– Да, это правда. – Горбун посмотрел на безмолвствующий чайник и вздохнул – ему очень хотелось горячего чая. – Но если Тан Драккор решит ослепить тебя или оскопить и продать в рабство джиннам, что тогда будет делать Тан Крагтонг?
Ворк издал какой-то странный звук. Его лицо залила смертельная бледность, и теперь на нем выделялись только рыжие волосы и перепуганные зеленые глаза да еще веснушки, словно песчинки на белом фарфоре. Горбуна подобное преображение явно забавляло, и Гэт, к стыду своему, понял, что и его тоже.
– Разве благородно так обращаться с гостем?
– Благородство зависит от выгоды.
– Ты лжешь! – закричал Ворк.
– О, конечно! Я же калека, а может, еще и полоумный.
– Его отец не будет присутствовать на сходке в Нинторе, – сказал Гэт.
– В этом году! – Горбун обнажил свои кривые зубы в усмешке. – И у него есть братья. Но в следующем году Тан Крагтонг вернется и бросит вызов, чтобы отомстить, разве не так? И откажется от права неприкосновенности. А может, он сперва будет посылать старших сыновей, и тогда Драккор убьет их одного за одним. – Он потер ручки. – Уже много лет, со времен Тана Келькора, нашего отца, никто не может сравниться с моим братом в искусстве владения боевым топором. – И калека гордо ухмыльнулся.
Бог Ужаса!
Ворк всхлипнул:
– Он действительно это сделает? Ну, ослепит меня? Или отрежет… сделает то, что ты говорил?
– Это зависит от того, много ли ты значишь для своего отца, – хихикнул Горбун. – Сильно ли он тебя любит или не очень? Знает ли, что ты здесь?
– Да!
– Тогда ты можешь уцелеть. Если, конечно, Тан Крагтонг пришлет послание и пообещает отдать за сына большую часть своих земель.
Ворк согнулся вдвое, спрятал лицо в ладонях и разрыдался.
«Я предупреждал его, что это может оказаться опасным», – подумал Гэт. Он чувствовал себя неловко. Если Тан Крагтонг действительно выкупит Ворка за такую невероятную цену, что он сделает с сумасбродным сыном, когда тот вернется домой?
– А как насчет меня?
Жизнь без предвидения здорово изматывала нервы.
– Тебя? – Горбун попытался поудобнее устроиться на стуле. Похоже, его терзала боль. – Ты – тан Краснегара!
Мир вокруг Гэта покачнулся.
– Я не тан! Краснсгаром правит моя мать!
Тана можно вызвать на поединок для сведения счетов! Драться с Драккором на топорах?! Бог Кровопролития! Калека покачал голевой:
– Женщина не может быть таном. Она может только передать титул своему сыну… Такие споры обычно решаются на сходке.
Гэт должен был подумать об этом. Ах, если бы отец был жив! Но он уже много месяцев не присылал магических посланий, так что вряд ли он,жив. К тому же даже богатого воображения Гэта не хватало на то, чтобы предположить, будто етунские таны согласятся считать таном фавна. Это что же, Драккор потребует, чтобы Гэт передал Краснегар ему? Гэт почувствовал, что бледнеет ничуть не меньше Ворка.
Это путешествие наверняка станет самой большой ошибкой в жизни Гэта – хотя бы потому, что у него уже не будет времени ошибиться еще раз.
– Ворк, – сказал, а точнее, прохрипел Гэт, – ты хорошо плаваешь?
Горбун расхохотался и зашелся в приступе кашля. Вряд ли за этой впалой грудью скрывались сильные легкие. Что за мерзкое существо!
