видимому, исчезли безвозвратно, зато волосы по-прежнему торчали во все стороны, а в глазах застыла тоска.
— Я ухожу, Инос.
— Вижу.
Инос была так измотана, что уже не могла спорить. Колдун сумел выбрать подходящий момент, чтобы избежать пререканий. Впрочем, переубедить Рэпа всегда было практически невозможно.
«Упрямый идиот!» — чуть не всхлипнула Инос.
— Ты отлично со всем справишься, — заверял колдун. — До сегодняшнего дня ты действовала великолепно, и дальше так будет.
— Без тебя я бы ничего не смогла сделать, — возразила она, — и не смогу.
— Возможно, в какой-то мере это верно, но с той, первой, ночи я мало что делал, кроме как снабжал тебя деньгами. Разве я давал тебе советы? Нет, в этом не было нужды, ты сама вовремя угадывала все, что требовалось делать. Я буду следить за твоими успехами... издалека...
— Я люблю тебя. Ты любишь меня. И все-таки ты уходишь.
— Конечно же ты хочешь знать почему, а я не могу сказать тебе. О, Инос, дорогая, если бы я только мог, я обязательно сказал бы! — Он смотрел на нее с болью и смятением. — Знаешь, волшебные слова — они больше чем просто слова. Они — имена демонов, или стихий, или чего-то еще. Я не знаю точно, но судя по всему, это так. Стихия связана своим именем и обязана служить тому, кому ее имя известно. У меня есть предположение, что, когда ты делишься с кем-то волшебным словом, ты даешь демону стихии еще одного господина, которому он вынужден служить. Так что... Не знаю, сумел ли я достаточно хорошо объяснить, но надеюсь, основную мысль ты поняла.
Сидя в уютном кресле и опираясь головой о мягкую подушку, измученной Инос трудно было бороться со сном. Она пыталась сосредоточиться на лице Рэпа, но не могла. Ласковое тепло камина убаюкивало ее.
— И еще — слова сами способны о себе заботиться. Например, прячутся от магии. — Рэп потер лоб, словно у него голова разболелась. — Им даже не нравится, что о них рассказывают.
«Зачем мне твоя лекция, Рэп? — с горечью подумала Инос. — Обними меня! Мне это так нужно... И не уходи, останься со мной. Будь рядом всегда».
— И уж конечно произнести их нелегко. — Рэп соскочил с подлокотника. Выпрямившись, он продолжил лекцию: — Но они не хотят забвения, кто-то обязательно должен помнить их. Когда я умирал в темнице Азака, одно из моих слов заставило меня цепляться за жизнь, как будто само боялось смерти. Думаю, в тот момент я с легкостью поделился бы им с кем-нибудь, подвернись такой охотник.
Инос порывалась что-то спросить, но никак не могла вспомнить, что именно. Кроме того, она сильно сомневалась, что ей удастся вымолвить что-нибудь вразумительное.
— Так что иногда слова ведут себя так, будто они живые существа.
Рэп глубоко и прерывисто вздохнул, и Инос смутно стала осознавать, как нелегко ему рассказывать ей о волшебных словах.
«Больно? Говорить об этом больно? Промолвить слово больно? Может быть, носить в себе слово больно?»
— Что значит — обладать пятью волшебными словами? — вспомнила наконец свой вопрос Инос. — Объясни, что произошло с Рашей и чуть было не случилось с тобой, — пробормотала она.
Рэп попытался ответить, но слова не шли с языка. Наконец он сдался:
— Прости, не могу! — Он повернулся к окну и, вглядываясь в яркое сияние зимнего солнечного дня, задумчиво произнес: — Однажды мне сказали, кто — не важно, что Зиниксо — могущественнейший колдун со времен Трэйна. А я его одолел! Но я не могу... — И Рэп снова умолк.
— Олибино постоянно твердил, что случившееся невозможно.
— В какой-то мере это так, — согласился Рэп. — Гном — ничтожный пустяк по сравнению с этим. Но тогда я был в бешенстве. Если бы он меня не разозлил, я бы не смог... справиться... но я был в такой ярости... Я практически себя не помнил от гнева и ненависти...
Инос вернулась к прежней теме:
— Так ты не расскажешь мне, почему уходишь?
— Инос... — не поворачиваясь, простонал Рэп. — Когда двое любят... Им приятно касаться друг друга, держаться за руки, обниматься, целоваться и... Ну, проявлять нежность друг к другу самым интимным образом.
— Ох, Рэп! — широко зевнула Инос.
— Извини, если прозвучит грубо, но я колдун и способен видеть сквозь стены. Ну, в общем, я видел, что происходит...
— Меня достаточно просвещали на эту тему.
— Вот как? — изумленно откликнулся фавн. — Ну... я ухожу именно поэтому. Я не верю себе, боюсь потерять контроль над самим собой... полностью!
Нелепость ситуации так встряхнула Инос, что она почти проснулась:
— Рэп! О, Рэп! Так теряй же его поскорее, теряй этот свой дурацкий контроль!
Рэп обернулся и, медленно покачивая головой, ошеломленно уставился на нее:
— Я не совсем это имел в виду, — пробормотал он. — Ну да, это, конечно, это. Но есть кое-что еще, что требует контроля, и я... не смогу... не...
Инос снова стала ломать свою бедную, измученную, отяжелевшую голову, почему же Рэпу так трудно вымолвить то, что он хочет сказать.
— Женитьба колдунам не заказана, — упорствовала она.
— Не всегда, — горько усмехнулся Рэп.
— Иниссо был женат, — напомнила Инос. — Его жену звали Оллиола.
— Но у них было не больше... — Он застонал и умолк.
— Когда ты вернешься? Скоро? — Видя его колебания, она потребовала: — Обещай!
— Хорошо, я обещаю. Перед зимой.
— Раньше!
— Нет. О, Инос! Дело не в тебе, любовь моя! Верь мне! И не в Краснегаре. Нас ведь помотало по белу свету, не так ли? И ты и я, мы оба повидали немало стран. И я уверен, что не нашел бы для себя места лучше невзрачного маленького Краснегара. Он неяркий, но честный и дружелюбный. Ты согласна со мной, не так ли?
Она устало кивнула.
Рэп подошел к ее креслу, опустился на колени... он был рядом, но его шепот доносился словно издалека.
— Инос... Если бы я позвал тебя с собой... Если бы я сказал, что мы можем уйти туда, где жизнь чудесна, земля прекрасна, где мы никогда больше не узнаем ни тревог, ни забот... Что бы ты сказала на это, Инос?
— А как же долг? — пробормотала она. Глупый вопрос!
Уже в полузабытьи она почувствовала на своем лбу очень нежное прикосновение...
Потом Кэйд долго трясла ее за плечо, нудно твердя, что ванна готова. Рэп исчез.
4
Зима неспешно уходила, дни становились длиннее. Жизнь Инос вошла в привычную колею неторопливых рутинных забот. Ее реформы, так всполошившие почтенных советников, неторопливо осуществляясь, приносили благие результаты.
Первая экспедиция за лесом прошла столь успешно, что горожане устроили еще три похода. Инос искренне удивлялась, почему раньше никто не додумался возить лес на санях? Правда, древесина была сырой и требовалось выдержать ее на летнем солнышке, но леса привезли много. Либо гоблины не заметили бурной активности соседей, либо им стали глубоко безразличны потенциальные пленники, но единственным огорчением санных вылазок явилась потеря нескольких отмороженных пальцев на ногах новоиспеченных лесорубов. Гораздо больше тревог доставила забота об измученных лошадях. Однако горы бревен были действенным аргументом за правоту избранного Инос пути, так что репутация ее ничуть не пострадала.
Жизнь на суровом севере ценится превыше всего, и, когда стали появляться младенцы, семьи охотно и
