Кэйд попыталась вмешаться, начав мягким голосом:
— Мастер Рэп...
— Нет, — решительно перебил ее Рэп.
В отчаянии Инос стиснула кулачки. Она прекрасно знала упрямый нрав Рэпа и особый взгляд, присущий ему в таком состоянии духа. Инос поняла: Рэп уперся. Но она сделала последнюю попытку:
— Я прошу не за себя, а за Краснегар. Подумай о его народе!
Он кинул на нее короткий взгляд, полный муки и боли, но не проронил ни слова, только крепче сжал челюсти. Заметив, что присутствующие все еще ждут его ответа, он снова повторил:
— Нет.
Ветер яростно рвал красный сафьян. Самые отчаянные горожане все еще медлили уходить, с любопытством разглядывая императорскую ложу. Но в основном склон холма уже полностью очистился от толпы, оставившей после себя различный мелкий мусор. Отдохнувшие легионеры строились в когорты.
— Как досадно! — издевательски усмехнулся Калкор. — Неужели ты собрался противостоять судьбе, Рэп?
— Нет, — возразил фавн.
— Ну, в таком случае я, возможно, смогу уговорить тебя драться. Крушор!
Джотунны толпились в самом дальнем углу императорской ложи. До пурпурного навеса им было далековато. Даже мелкопоместные дворянчики сторонились варваров, оттирая чужаков от трона. Услыхав свое имя, старый посол шагнул вперед и откликнулся:
— Тан?
— Где наш новый рекрут? Давай-ка его сюда.
— Что такое? — подозрительно вопросил регент.
Калкор нахально склонился в издевательски низком поклоне и сообщил
— Еще один из тех, кому ты великодушно даровал неприкосновенность, ваше высочество. Вообще-то это старинный друг мастера Рэпа.
Джотунны расступились и выпустили вперед низкорослого юного крепыша. Он был в импской одежде, но импом он не являлся.
Инос поспешно оглянулась на Рэпа. Если Калкор надеялся ошеломить фавна, он зря старался — ничего у него не вышло. Рэп равнодушно взирал на вновь прибывшего. Еще в Краснегаре Рэп обладал ясновидением. Он давно разглядел, кого прятали джотунны.
Цвет кожи бойца наводил воспоминания о гнилом болоте, с черепа свисали черные прямые волосы, на подбородке и щеках пучками торчала щетина, из ощеренного в отвратительной усмешке огромного рта торчали белые клыки. Урод был ненамного выше принца, но зато очень толстый и крепко сбитый. Это был тот самый юный гоблин, которого Инос видела с Рэпом прежде, тот, который, по словам самого Рэпа, намеревался его убить.
«Пророчество в окне, — вспомнила Инос. — Этот гоблин, забыла, как его зовут, пытает Рэпа».
Гоблин зашагал вперед, и придворные с гримасами отвращения на лицах расступались перед ним.
— Привет, Плоский Нос. — Маленькие глаза гоблина радостно посверкивали.
— Привет, Маленький Цыпленок. — спокойно ответил Рэп. — Я не сомневался, что ты скоро появишься.
— Хранительница мне обещала!
— Из тебя получится классный пловец, я так полагаю; однажды ты уже попробовал.
Гоблин жизнерадостно кивнул.
— Соизволит ли кто-нибудь объяснить нам, что происходит? — трубным голосом воззвал Итбен. — При чем тут Хранительница?
— Еще одно пророчество, ваше высочество, — беззаботно пожал плечами Рэп. — Людоеды собирались его съесть, но, похоже, он оказался жестковат.
Гоблин расхохотался, а регент заскрипел зубами от ярости.
— Это была последняя капля в той чаше наглости, которую нам пришлось испить сегодня. Суд закончится во дворце. Там мы добьемся правдивых ответов, даже если придется тащить их из глоток раскаленными клещами.
— Но здесь не учли еще один вызов, — спокойно возразил Калкор. Протест пирата осадил засуетившихся было придворных. — Сейчас мы пытаемся укрепить твердость фавна. Скажи-ка, юноша, виделся ли ты с драконом? — обратился тан к Рэпу.
— Да.
— Я так и думал. И все же не веришь окошку? Потрясающе, какое недомыслие! Или ты задумал разорвать цепь судьбы, чтобы избежать лап нашего зеленого приятеля?
— Нет, — ответил Рэп.
— А твоя великая любовь к Иносолан? Ты так трогательно признавался в ней, когда мы мило беседовали на моем корабле. Что случилось с этим необъятным чувством?
— Нет, — резче, чем раньше, воскликнул Рэп.
«О Рэп, Рэп!» Инос едва не произнесла этого вслух.
— Перейдем к смелости. Прошлым летом ты так убедительно демонстрировал ее. Где тот герой, вздумавший потопить меня и мою команду?
От удивления у зрителей дыхание перехватило.
— Нет, — в очередной раз произнес Рэп.
— Боишься, Рэп? — допытывался пират. Уставившись на раскисшую грязь под ногами, фавн сказал:
— Да!
— Черт побери, я искренне огорчен! — В сапфировых глазах Калкора плясала издевательская насмешка. Тан обернулся к пустынному уже полю.
Инос тоже оглянулась вокруг. Ее внимание привлек принц. Малыш выглядел вконец несчастным, он был невероятно бледен и трясся как в лихорадке. Немой, пристальный взгляд, обращенный к матери, казалось, слезно молил ее о чем-то, но для нее, сгорбившейся в кресле и капризно надувшейся, не существовало ни сына, ни кого-либо вообще.
«Неужели ей нет дела до своего же ребенка? — изумилась Инос. — Странно, почему мальчику безразлично происходящее? Он достаточно взрослый, чтобы интересоваться и битвами, и колдовством. Неужели он слабоумный? Не на это ли намекал сегодня утром Ипоксаг?
Калкор снова тяжко вздохнул и с еще большим презрением уставился на Рэпа.
— Похоже, мне не остается ничего другого, как утереть горькие слезы и взвалить на себя бремя властителя. Поверь, я не желал подставлять свои плечи под столь суровую тяжесть. Но что поделаешь? Ладно, тогда прими прощальный дар, мой юный друг. Держи сувенир, на память!
Резким, но каким-то небрежным взмахом кисти пират швырнул нечто через разделявшую их с Рэпом группу придворных, словно мяч бросил.
Машинально вытянув руку, Рэп поймал это... оно было небольшим... красным... Нечто размерами приблизительно со сжатый кулак...
В ту же секунду Рэп вскрикнул и отскочил, словно обжегшись, а из его разжавшихся пальцев выпал странный дымящийся предмет. Никто еще и опомниться-то не успел, а фавн исчез. Полностью. Дико завопив, вельможи кинулись врассыпную, стремясь убраться подальше от того места, где стоял Рэп.
На траве тоже ничего не было, кроме пятен крови. Вместе с Рэпом исчез и подарок Калкора.
— Что это было? — вскочив на ноги, рявкнул Итбен. — Что происходит? — тщетно допытывался регент.
Калкор с преувеличенным недоумением пожал плечами, по которым струйками стекал дождь.
— Понятия не имею, ваше высочество, — глумился пират. — Очевидно, мастер Рэп отозван по срочному делу. Подозреваю, что его друг неожиданно занемог. — И варвар громко расхохотался.
Регент был настолько ошеломлен, что молча взирал на веселящегося тана, а придворные содрогнулись, когда до них дошло, что на их глазах вершились два колдовских действа: появление в руках джотунна того, что он бросил парню, и исчезновение фавна. В меховой набедренной повязке Калкора спрятать что-либо было просто невозможно. Руки пирата мгновение назад были пусты. Никто толком не успел успокоиться, как
