— Я… э-э-э… ну… на самом деле…
— Разумеется, вы всегда сможете на меня рассчитывать, — возобновил атаку Молиарти. — Я лично отправлюсь в Лиссабон и прослежу, чтобы вы ни в чем не нуждались. — Он помолчал. — Сразу скажу: мы станем требовать от вас регулярных отчетов.
— Стойте! — перебил Томаш. — У меня совершенно нет на это времени. Два курса в университете и семейные проблемы…
— Оплата должна вас устроить, — Савильяно легонько потянул португальца за рукав. — Две тысячи долларов в неделю, и все расходы мы берем на себя. А по окончании работы, если мы останемся ею довольны, вас ждет премия — полмиллиона долларов. — Последние слова директор произнес почти по буквам. — Слышите? Полмиллиона долларов!
Томаш лихорадочно подсчитывал в уме. Полмиллиона долларов — это миллион евро, плюс-минус цент.[13] Фантастическая сумма. Решение всех проблем. Можно будет отвести Маргариту к лучшим врачам, нанять ей учителя, купить новый дом, а с ним и лучшее будущее, отказаться от унизительной экономии, позволить себе кучу простых радостей, отправиться в Обидос, не ужасаясь цене на бензин, провести неделю в Париже, сводить Констансу в Лувр, а малышку в Диснейленд. Такими предложениями не разбрасываются.
Томаш наклонился вперед, чтобы поглядеть собеседнику прямо в глаза.
— Что я должен подписать? — спросил он.
Все трое обменялись рукопожатиями в знак заключения сделки.
— Tom, welcome aboard! — провозгласил Савильяно с довольной улыбкой. — Нас ждут великие дела!
— Надеюсь, что так, — согласился Томаш, стараясь высвободить руку из железной клешни американца. — Когда начинать?
— Немедленно. Профессор Тошкану умер две недели назад в Рио-де-Жанейро, в номере отеля, — проговорил Молиарти. — Пил сок, и тут случился инфаркт. Он прилетел в Рио, чтобы покопаться в собраниях тамошних библиотек, Национальной и Португальской. Вернее всего будет пойти по его следам.
Лицо Джона Савильяно приняло насмешливо-скорбное выражение.
— Том, мне не хотелось бы вас огорчать, но ваш самолет вылетает в Рио завтра утром.
III
Сквозь решетчатые металлические ворота открывался вид на дворец Сан-Клементе, белое трехэтажное здание, чьи изящные линии вызывали в памяти европейскую архитектуру восемнадцатого столетия; дворец гордо высился посреди пальм и манговых деревьев; густая зелень со всех сторон окружала здание, по бокам сливаясь с отрогами Ботафого; позади безмолвным гигантом громоздилась темная громада Санта-Марты.
Стояла невыносимая жара; выйдя из такси, Томаш вытер со лба пот, подошел к резным воротам и отыскал глазами пункт охраны слева от ворот.
— Прощу прощения, — позвал он.
Охранник мирно спал, растянувшись на скамье; услышав голос посетителя, он неохотно поднялся, протер глаза и приблизился к ограде.
— Что вам?
— У меня встреча с консулом.
— Вам назначено?
— Да.
— Как ваше имя?
— Томаш Норонья, из Нового лиссабонского университета.
— Подождите минуту, пожалуйста.
Охранник вернулся в свою каморку, связался с кем-то по интеркому, дождался ответа и наконец впустил гостя за ворота.
— Прошу вас, — сказал он, указывая на парадный подъезд дворца. — Вон в ту дверь.
Томаш направился к входу в здание консульства, стараясь держаться живописной аллеи и не углубляться в сад. Поднялся по ступенькам, миновал отделанный черным деревом подъезд и оказался в маленьком холле, украшенном изразцами восемнадцатого века с причудливыми цветами и человеческими фигурками в старинных платьях. За двойными дверьми в золоченых рамах скрывался просторный мраморный атриум, в центре которого стоял внушительных размеров стол с резными ножками, а над ним свисала огромная хрустальная люстра.
Навстречу гостю вышел молодой человек в темно-синем костюме, с гладко зачесанными волосами.
— Профессор Норонья?
— Да.
— Я Лоренсо де Меллу, — он протянул Томашу руку. — Атташе по культуре.
— Приятно познакомиться.
— Господин консул будет с минуты на минуту. — Меллу указал на дверь по левую руку от себя. — Если вы не возражаете, мы могли бы подождать его в зале приемов.
Зал оказался не слишком большим, но достаточно просторным и светлым. Стены были выкрашены в приглушенно-красный цвет, мебель выдержана в кремовых тонах, широкие окна, выходившие в сад, обрамляли пунцовые гардины с золотыми кистями; паркет из благородного бразильского дерева был так старательно натерт, что в нем смутно отражались очертания пузатых диванов и кресел в стиле Людовика XIV. На стене висел большой портрет Жуана VI, бежавшего в Рио от наполеоновских войск; в глубине зала располагалось пианино, черное и блестящее, по всей видимости «Эрар».
— Не желаете чего-нибудь выпить? — предложил атташе.
— Нет, спасибо, — поблагодарил Томаш, усаживаясь в кресло.
— Когда вы прилетели?
— Вчера вечером.
Лоренсо де Меллу удивился.
— Разве сюда из Лиссабона есть вечерний рейс?
— Нет, — улыбнулся Томаш. — Я прилетел из Нью-Йорка в Атланту, а из Атланты уже сюда.
— Значит, вы отправились в Бразилию через Штаты?
— Ну… Что-то вроде того. — Томаш поерзал в кресле. — Дело в том, что в Нью-Йорке я встречался с представителями Фонда американской истории. Не знаю, известно ли вам о нем…
— Немного.
— … и мы решили, что мне следует побывать здесь.
Атташе прикусил нижнюю губу.
— Да, я понимаю. — Он вздохнул. — Все это очень печально.
— Что именно?
— Смерть профессора Тошкану. Никогда не думал, что…
В зал пружинистой походкой вошел элегантный человек средних лет с благородной сединой.
— Здравствуйте, господа!
Лоренсо де Меллу вскочил, чтобы представить Томаша шефу.
— Господин посол, это профессор Норонья, — объявил он с почти подобострастной учтивостью. — Профессор, это консул Алваро Сампайо.
— Доброе утро.
— Нет-нет, не вставайте, — попросил консул. Все трое расселись. — Мой дорогой Лоренсо, ты, надеюсь, догадался предложить гостю кофе?
— Да, господин консул. Профессор отказался.
— Не хотите? — удивился консул и поглядел на Томаша с легкой укоризной. — Это настоящий
