Книга Лунной Ночи

словом: винцеееерррро! Пение словно ухватило ее зубами за шею и не отпускало. Каким бы чуждым ни был для кошачьего слуха этот звук, любой кот, обладающий голосом подобной силы, по праву мог бы выбирать любую кошку.

Эххиф позволил последней ноте умолкнуть. Прогрохотали последние аккорды аккомпанемента, и техники и рабочие разразились одобрительным свистом и аплодисментами. После того потока звуков, который обрушился на слушателей, городской шум и гудки автомобилей казались совсем тихими.

Эххиф-певец сказал несколько слов коротенькому кругленькому кудрявому человечку, который дирижировал оркестром, потом помахал платком, отошел назад и стал пить воду из бутылки. Дирижер повернулся к музыкантам и начал что-то им говорить. Рхиоу искоса взглянула на Урруаха; на кошачьем телесном языке это означало невольное восхищение.

– Эта песня немного напоминает мне ту часть «Спора», где поет Великий Кот: с удивительной невинностью, хоть он весь покрыт шрамами, и надеждой, хоть и знает, чьи зубы скоро сомкнутся у него на горле.

Урруах кивнул.

– Да, такое сопоставление мне тоже приходило на ум.

– Теперь мне понятно, зачем нужны все эти ограждения, – продолжала Рхиоу по пути к выходу. – Думаю, самки-эххифы просто накинутся на него после концерта и утомят так, что ему станет не до пения.

– Да нет, такого не будет. В его пении нет ничего личного.

– Как странно, – сказала Рхиоу. – Не могу понять, как он может так петь, если в этом нет ничего личного. Ведь последняя нота была настоящим вызовом на бой! После такого вопля он должен бы вонзить когти противнику в живот или схватить его за горло.

Урруах покачал головой.

– Они – это не мы. Однако дальше по ходу спектакля схватка все же произойдет.

– С другим самцом?

– Нет, в этой истории самец сражается с самкой. У нее, понимаешь, возникли проблемы…

Рхиоу в шутливом отчаянии прикрыла глаза: Урруах сел на любимого конька. Как и большинство котов, он никак не мог понять, что для кошек очарование песни в любой ее форме носит чисто сезонный характер. Когда кошка в охоте, голос кота приковывает ее внимание, потому что обещает исполнение самого нестерпимого желания. Когда же горячка минует, кошки стараются держаться подальше: иначе можно не сдержать смеха при звуках отчаянной полной страсти какофонии. Этого никогда не замечают коты, окружающие кошку в охоте – они бывают слишком захвачены соревнованием в артистическом и эротическом самовыражении.

Большинство объяснений Урруаха Рхиоу пропустила мимо ушей, но порадовалась тому, что разговор об опере отвлек его внимание от того, что им предстояло в этот день. Покончив с историей о схватке самца с самкой – после которой, по-видимому, самка сдалась на милость победителя (Что за странная фантазия, – подумала Рхиоу), – Урруах принялся пересказывать содержание – гораздо более запутанное – другой оперы, где речь шла о реке и каком-то куске металла.

– …И когда вы берете этот кусок металла и делаете из него кольцо, вы становитесь повелителем вселенной…[23]

Тут уж Рхиоу не могла не рассмеяться.

– Эххиф? Повелителем вселенной? Даже не одного мира, а целой вселенной! Что за выдумка! Люди не могут управлять даже тем, над чем, как они считают, они властвуют, – по крайней мере те из них, которые не являются магами. Ты только посмотри на них! Половина эххифов на планете отправляется спать голодными, а другая половина объедается до смерти… – Рхиоу насмешливо посмотрела на Урруаха. – Кстати, насчет этого великого эххифа-певца… Такие размеры неестественны! Как может он душить свой прекрасный голос десятью слоями жира? Тот бог эххифов, который следит, чтобы люди со своими талантами обращались как положено, должен сделать ему внушение! Так, наверное, и случится, если этот самец не поторопится исправиться.

Урруах начал бормотать что-то невразумительное насчет артистического темперамента. Рхиоу сразу же поняла, что он и сам заметил странность и что она его смущает.

– Не расстраивайся, – сказала она коту, – может быть, он еще займется собой. А сейчас смотри: мы почти рядом с «Метрополитен-музеем». Если я хоть немного знаю Сааш, они с Арху уже дожидаются нас у входа. Ты ничего не хочешь сказать мне насчет сегодняшней работы, пока мы с ними не встретились?

Урруах остановился и посмотрел на Рхиоу.

– Рхи…

Она не торопила его, позволяя найти нужные слова.

– Как тебе удается сохранять спокойствие? – спросил он наконец. – Я хорошо помню тот последний раз… Мы чуть не погибли, все трое. Теперь нам предстоит спуститься туда опять – возможно, в то же самое место. Разве я не прав?

– Думаю, что так и есть, – ответила Рхиоу. – Очень может быть, что мы попадем в то же самое место: ворота, которые нам предстоит ремонтировать, имеют корни в той же матрице.

– И там нас может ожидать засада. На этот раз неисправность может оказаться следствием более тщательно разработанного плана – ведь ворота повреждены сильнее. Если кто-то сделал это намеренно, он будет знать, что очень скоро появится команда, обслуживающая эти ворота. И не как в прошлый раз, когда не было такой спешности и мы могли отправиться туда хоть через неделю или две. Сегодня нас там может ожидать половина ящеров Нижней Стороны.

– Я обдумывала такую возможность, – сказала Рхиоу. – Правда, Шепчущая ничего не сказала о том, что опасность может быть настолько велика. Обычно она намекает…

– …Если сама знает, – закончил за Рхиоу Урруах. Спорить тут не приходилось: даже для богов некоторые события оказывались неожиданностью.