то, чтобы завоевать ее благосклонность, чтобы она позволила им вязку с одним из детей Глаза. Все думали о том, чтобы иметь детей, которые будут охотиться лучше всех. Они будут приносить им пищу в то время, как другие взрослые будут умирать от голода. Мать выбирала кандидатов по своему усмотрению. Каждое ее слово ловилось другими так, словно в противном случае может разразиться песчаная буря.
Хотя теперь, думала Кеш, Глаз стал почти всеобщим достоянием: половина племени имела его. Ну и что? Они не найдут ему стоящего применения. По крайней мере не то, что задумала Кеш. Не то, чтобы кто-то обращал на нее внимание на совете. 'Занимайся охотой, – говорили они, – раз у тебя это так хорошо получается'. И они смеялись над ней сиротой и неповязанной. Никто, кроме ее кормилицы-матери не становился на ее сторону на совете. Если она сумеет заиметь ребенка, говорили они, и передать ему Глаз, тогда, возможно, мы и послушаем ее. Но у Кеш в голове было совсем другое.
Часто ее взор обращался на север. Лагерь ее племени представлял собой не что иное, как груду камней вокруг крошечного источника. Кеш ненавидела это место: куча предметов, сваленных для защиты от ветра, и шкуры зелатов, натянутые на шесты как защита от солнца. Тени двигались, соплеменники боролись за место в тени, выкидывая самых слабых на безжалостное солнце. Даже вода здесь воняла. Гораздо лучше, с точки зрения Кеш, было уходить в пески, где можно чувствовать на коже дуновение свежего ветра. Там можно было поразмыслить. Вид там открывался на многие мили, и было на что взглянуть. Вдали возвышался одинокий, темный, громадный силуэт, бросавший вызов небу – Фелш-т.
Она слышала истории, которые рассказывали о Фелш-те вокруг костра ночью, после того, как последние куски мяса были поджарены на длинных палках и съедены. Палки твердели на огне и отдавались детям для копий, Фелш-т, говорили они, был материальным воплощением С-л-хейа Великого повелителя гор. Он был воздвигнут одним из богов и отдан смертным, с которыми он повязал себя, и дал им великий дар, дар достатка воды. Это был не крохотный, грязный источник. Это был фонтан, который пробивался из глубины горы, холодная, чистая вода, сладкая на вкус, без сора, и ее было так много, что она стекала с горы и уходила в песок. Там росли растения почти в рост вулканца.
Казалось несправедливым, что один клан владеет источником, а другой нет. Все кланы время от времени задумывались над тем, чтобы завладеть источником. Некоторые даже пытались. Но клан, владевший Фелш-том, был очень сильным и многочисленным (иначе и быть не могло, ведь у них было столько воды, сколько хотелось), и они с легкостью отбивали атаки. Наконец Старшие Матери кланов, и клан Глаза не был исключением, объявили, что больше не должно быть попыток завладеть Фелш-том. Но Кеш сидела на песке часами и смотрела на север, на темный силуэт на фоне горящего горизонта и мечтала, мечтала о безграничном запасе воды, тени и пище вдоволь…
– Вот, – сказал ей голос на ухо. Она не испугалась, так как сразу узнала голос. Он сел рядом на песок и предложил ей что-то. Это был шии, который выглядел очень аппетитно.
Кеш взяла из его рук горшок, который охотники постоянно носили с собой, надрезала шии отточенным куском камня и слила кровь в горшок, затем предложила ему. Крови в горшке было немного, но она улыбалась Тэсу, и он улыбался, взяв горшок из ее рук. Он поклонился ей до земли так, что его волосы коснулись песка. Так обычно кланялись Старшей Матери, отдавая ей добычу. Затем Тэс начал пить – не стоило давать подарку загустеть.
Немного отпив, он протянул горшок ей снова.
– Ты сумасшедший? – спросила она – Выпей все.
Но ей явно было приятно, как и всегда в компании Тэса, еще с тех пор, как они стали друзьями, лазая по камням.
– В любом случае здесь еще много сока, – сказала она и принялась за шии. Очень скоро от него не осталось ничего кроме костей, и, поделив между собой костный мозг, они закопали объедки в песок.
– Почему ты вышел сюда, на жару? – спросила она. – Сегодня вечером будет охота, разве ты не собираешься поспать?
– Когда это я в последний раз что-нибудь ловил на большой охоте, – ответил он, – когда все карабкаются и производят шума больше, чем зелат на жаре? Интересно, как они вообще умудряются что-то поймать?
Что до меня, то я удачнее охочусь в одиночку.
Она засмеялась, проводя ладонями по поверхности песка. Тэс был совершенно прав по поводу шума и переполоха, который поднимался, когда клан направлялся на большую охоту: все эти приготовления, приношения жертв богам, покровительствующим охоте, молитвы, обращенные к духам лематья или тщину, и огромная толпа, движущаяся в темноту и старающаяся быть тихой и незаметной. Это было больше похоже на игру.
Видимо, считалось, что большая группа вулканцев обладает чем-то, что дух лемсипья должен ощутить. Кеш думала, что это, должно быть, запах, Охотники либо убивали добычу, либо звери убивали нескольких добытчиков. В последнем случае выжившие возвращались обратно в скверном настроении. Старшая Мать обязательно выставит их на посмешище, спросив, почему она вообще должна заботиться о крови клана, когда такие дураки расходуют ее понапрасну? Кеш уже слышала эти тирады и постоянно благодарила своего бога, кто бы он там ни был, за то, что не приходилось слышать ни одной такой, направленной в ее адрес.
– Ты сегодня молодец, – сказал Тэс, поглядывая на песок рядом с Кеш. Сегодня она убила тщина, очень большого, почти в половину ее роста… Старшая Мать будет довольна, так как у тщинов много крови, а их мясо хорошо сохраняется после сушки. – Как тебе удалось подойти к нему так близко?
– Это секрет, – сказала она. Он попросил ее не дурачиться, и Кеш улыбнулась.
– Ладно, расскажи. Мне пригодится хороший совет, Какой-то момент она размышляла.
– Когда ты охотишься на них утром, – наконец сказала она, – им легче заметить тебя. Но когда солнце высоко и день жарок, они обманываются… они вращаются вокруг своей оси, словно не могут найти тебя. Если затаиться за каким-нибудь камнем и подождать, пока они устанут… – она пожала плечами. – Похоже, это работает, поскольку ни один тщин не смог навредить мне.
– Постарайся, чтобы так было всегда, – заявил Тэс.
Она улыбнулась ему. Он всегда говорил подобные вещи.
– Как ты узнал, где я? – спросила Кеш. Он немного склонил голову.
– Ты всегда здесь, – ответил он, – вне клана… и где-нибудь, откуда можешь видеть это, – он указал на высокий силуэт, достигавший края неба.
Она кивнула.
– Тэс, – медленно сказала она, – они дураки.
– Почему?
– Мы должны взять это. Оно должно быть нашим. Или как их, так и нашим. Знаешь ли ты, сколько народу может поддерживать эта вода?
Тэс пожал плечами.
– Старшая Мать запретила это.
– И что, на этом все остановится?
– А что еще можно сделать? Пойди против клана, и тебя выкинут… ты умрешь. В любом случае, – сказал он, пытаясь найти причину, – нас не так много, чтобы отбить у них Фелш-т.
– Когда-нибудь, – сказала Кеш, – будет…
– Все равно это будет запрещено.
– Будет новая Старшая Мать. Он уставился на нее.
– На это нужны годы и годы. И тебе придется… Она молчала.
– Но ты не можешь, – начал Тэс, в этой фразе звучали и грусть, и облегчение. – Ни один из ее сыновей не повяжется с тобой.
– А я и не хочу их, – презрительно произнесла Кеш. – Тяжелоногие,
