Могу заверить, что им будет интересно, к тому же, у меня есть свои собственные, правда, небольшие запасы логики.
Спок кивнул.
– Это я уже заметил, хотя и никогда не решусь даже приблизительно определить ее размеры.
– Думаю, что так оно и есть, – ответил Боунз. – Спокойной ночи, Спок, Джим.
– Спокойной ночи, – ответили оба, когда Маккой направился к выходу.
Двери закрылись за ними, и Джим сказал:
– Спок, известно ли, как изменяются шансы, если они поменяются вообще?
– Шансов все меньше и меньше, – сказал Спок. – Но я не осмелюсь доверять компьютеру в предсказании исходов выборов, когда в это вовлечено столько переменных сил. Таких, например, как доктор.
– Ну что ж, – сказал Джим, – мы сделаем все, что сможем. – Он вздохнул, затем последовал зевок. – Должен признать, мне хочется стать маленькой мухой на стене на то время, пока ты будешь говорить с ТгПринг.
Спок удивленно посмотрел на него, – Почему, – сказал он, – тебе хочется стать мухой? И притом непременно маленькой? Джим рассмеялся.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Спок косо посмотрел на Джима и изобразил подобие улыбки.
– Слишком хорошо, – сказал он. – Спокойной ночи, Джим.
– Спокойной ночи, Спок.
На следующее утро они встретились в транспортаторной комнате примерно за полчаса до начала сессии в Зале Голоса. Спок сам задал координаты на контрольной панели телепорта по памяти.
– Вы готовы, джентльмены?
– Готовы, – ответил Джим.
Они шагнули на платформу и смотрели, как растворялась комната вокруг них. То место, где они появились, оказалось огромным, тусклым пространством, по которому разносилось эхо, и, прежде чем они полностью обрели тела, Боунз уже принялся жаловаться.
– Опять, – заявил он. – Почему твои собратья всегда напирают на размер? Вы что, не можете построить что-нибудь поменьше?
Спок не стал спорить. Помещение, в котором они оказались, оказалось больше по размерам, чем Зал Пелашта. Стены были сделаны из голубого, холодной расцветки, камня. Потолок был очень высоким, и круги, вырезанные в нем, пропускали солнечный свет, который падал вниз яркими колоннами.
– Почему это вулканцам нравится заниматься делами на вокзалах? продолжал бурчать Маккой. – Может, ты мне это объяснишь?
Спок вздохнул.
– Я думаю, вы жалуетесь, доктор, – сказал он, – на то, что называется 'дореформационной' архитектурой. Она действительно имела тенденцию к неуместно большим размерам, по крайней мере, с точки зрения сегодняшних вкусов. Но это не та комната, где будут проходить дебаты, так что, доктор, вам не придется кричать:
– Спок, – позвал голос Сарэка откуда-то со стороны. Царственной походкой, в черном облачении посла, он приблизился, чтобы поприветствовать их.
– Отец, – сказал Спок, – я не ожидал увидеть тебя здесь сегодня: твой доклад по графику завтра.
– Я надеялся встретить вас, прежде чем вы войдете, вот и все, глаза Сарэка сузились. – Я наткнулся на информацию, которая, возможно, поможет вам в оценке ситуации, а может быть, и нет. Это решать вам.
Спок склонил голову.
– Я заинтересовался вашим открытием по поводу ТгПринг, доктор, и навел справки, – сообщил Сарэк. – Похоже, что Стонн мертв.
Джим посмотрел на Боунза, затем на Спока.
– Как он умер, сэр?
– Гриф конфиденциальности был наложен на этот вопрос, – ответил Сарэк.
– Это означает, – тихо произнес Спок, – что, скорее всего здесь не обошлось без 'плакту'. Потому что не может быть других причин, чтобы ставить такой гриф, тем более сейчас.
– Совершенно верно, – согласился Сарэк. – В любом случае, ТгПринг сейчас свободная женщина, свободная от каких бы то ни было обязательств. Я думал, что тебе лучше знать об этом.
– Спасибо, отец, – сказал Спок и слегка поклонился.
– Я должен идти, у меня много дел, которые нужно завершить в посольстве и консульстве. Я надеюсь, что утро будет для вас светлым.
Капитан, доктор, – и он пошел прочь – само достоинство, хотя было удивительно, насколько быстро это достоинство может передвигаться, когда у него где-то назначена встреча.
– Ну и ну, – мягко сказал Боунз.
– Не стоит обсуждать это здесь, доктор, – сказал Спок, – это плохой тон. Давайте пройдем в Зал Голоса, и пусть все узнают, что мы прибыли.
Они пошли по направлению к одной из стен огромного зала.
– А где это мы, – поинтересовался Маккой. – Должен признаться, я не сверился с картой.
– Мы на другой стороне ши-Кахра, – сказал Спок, – и, возможно, вы удивитесь, но мы сейчас на несколько сотен футов под землей. Прорези в потолке находятся как раз на уровне земли. Этот комплекс изначально назывался ва-немеЛакхт…
– 'Убежище от Гнева,' – перевел Маккой.
– Да. Это было убежище от солнечных бурь, которые бушевали еще до времени Сурэка. Сейчас им владеет Академия и использует его для проведения лекций, встреч и церемониальных мероприятий.
Спок провел их к дверям, распахнутым настежь. Там стояла женщина, набиравшая что-то на компьютере. Когда Спок подошел к ней, она подняла глаза и спросила:
– Посетитель или докладчик?
– Докладчик. Спок.
Она застучала по клавиатуре.
– Вы, сэр?
– То же самое. Маккой, Леонард Е.
– А, вы?
– То же самое. Кирк, Джеймс Т. Не поднимая глаз, она пролепетала:
– Ряд восьмой, места с первого по третий. Кто-нибудь подойдет к вам с расписанием и программой.
– Я хочу поп-корн, – внезапно сказал Маккой.
Молодая женщина посмотрела на него и спокойно сказала:
– В аудитории есть не положено, сэр. Следующий?
Они направились в аудиторию. Спок выглядел озадаченно, Маккой улыбался до ушей.
