Он опускался и что-то тихо гудел, пел, обращаясь к ней. Она все поняла и вгляделась в кровавое облако. Из него, оставляя за собой красно-бурые ленты перемешанной с кровью воды, выпадали объедки, огрызки тел тунцов – головы, хвосты, искромсанные до неузнаваемости. Кружась, словно осенние листья, останки как бы нехотя тянулись на дно, где крабы, морские сомы и более мелкие побирушки поспешно рвали, глотали, дергали их, жадно насыщаясь, но так и не в состоянии насытиться до конца.
Нита не желала привлекать внимание к себе, но ей так хотелось услышать хоть звук утешения от Кита! Да, место это, куда привела их Ш'риии, без сомнения, было заражено сейчас «охотничьим безумием» акул, когда охотник уже начинает пожирать не только жертву, но все, что попадается ему на пути, безостановочно, бессмысленно, пока не наестся настолько, что уже не в состоянии двигаться.
А в самой середине кровавого облака, отнесенного течением на Мелководье, что-то двигалось стремительно, с неуловимыми резкими разворотами и рывками. Нет, нет, это невозможно! Вот первая реакция Ниты на появление из кровавой пелены этой вращающейся вокруг самой себя тени. Она вдруг перестала кружить и дергаться, а медленно и неудержимо заскользила вверх, к Ните, Киту и Ш'риии. Докатившийся до Ниты отзвук предупредил ее об огромности существа. Но нет, никакая рыба не могла быть таких невообразимых размеров!
И все же вот она, перед ними! Нита замерла. С медленной, спокойной, смертельной грацией морской исполин, ритмично изгибаясь, приближался к ним. Теперь Нита поняла, почему Ш'риии прочила это существо на роль Властелина акул. Может быть, подлинный Властелин, живший десять тысяч лет назад, и был больше. Но тогда и все остальное было больших размеров! Бледный Убийца был в длину почти таким же, как Кит, – не менее девяноста футов от тупого носа до конца хвостового плавника. И глаза! Они были такими же тусклыми, ничего не выражающими черными точками, как у тех, из жуткого фильма «Челюсти». Но одно дело видеть эти глаза на экране телика, а другое – когда они, холодные, спокойные и голодные, жестоко глядят на тебя.
Бледная фигура, скользя почти беззвучно, приближалась. Кит так близко притерся к Ните, что она чувствовала удары его большого сердца. Подплывающая акула была похожа на большую белуху, во всяком случае, именно такую по форме видела Нита в «Челюстях». Но на этом сходство, однако, кончалось. Верхняя часть тела больших белых акул на самом деле была бледно-голубой и лишь живот белый. Повелитель акул был весь целиком белый, цвета слоновой кости, казалось, кожа его с годами обесцветилась, вымылась струями соленой морской воды. Ну а что касается размеров, так он вполне мог проглотить акулу из «Челюстей» на завтрак, а потом закусить и Нитой, сожрав ее за один присест на десерт. Его ужасная ненасытная утроба, лишь раздразненная кровавыми кусками разорванных тунцов, была не менее шестнадцати футов и казалась необъятной. Разверстые челюсти чуть двигались размеренно и равнодушно. Белый ужас приближался.
Ш'риии выдвинулась вперед. Она немного склонилась в воде под углом ко дну и, направив свое тело в сторону подплывающей акулы, запела. Но в голосе ее чувствовались странные какие-то хрипы:
– Эд'Ахррумрашш, ты, Неуправляемый, я приветствую тебя в этих водах.
Бледный устремился прямо к Ш'риии. Его пустые глаза нацелились на китиху, но та не шелохнулась, не отстранилась. А Бледный неслышно скользил в зеленой глыбе воды с полуоткрытой пастью. В последний момент он свернул в сторону и стал описывать большой круг, словно бы накидывая на всех троих невидимую петлю.
Три раза обогнул он неподвижную троицу в полном молчании. Нита чувствовала, как рядом с нею содрогается всем телом Кит. Повелитель акул кружил и пристально глядел на них, по-прежнему не произнося ни звука. И так продолжалось, пока он не замкнул последний, третий круг. Когда он наконец заговорил, в голосе его не было ни той теплоты и глубины, ни богатства переливов, которое было так приятно Ните в пении китов. Голос этот был… да, да, сухим! Скребущим по коже, ровным и бесстрастным. В этом режущем голосе не было живой, клокочущей злобы, а слышался лишь хруст равнодушного ножа, рассекающего мертвую плоть. Вот! Голос был мертвым! Нита и представить себе не могла, что именно так звучит акулий голос. Она могла предположить неистовую злобу, но не это мертвенное спокойствие и холод.
– Молодая волшебница, – любезно и холодно произнес Бледный, – приятно встретиться.
Он вдруг встал в воде почти вертикально и прочертил быструю и четкую арку, проскользнув над Ш'риии и оказавшись совсем рядом с Нитой и Китом. Нита ясно видела грубую, шершавую, словно наждачная бумага, кожу. Большая акула притиснулась к ней вплотную и чуть ли не чиркнула боком о ее голову.
– Мои сородичи, – скрипнул, обращаясь к Ш'риии, – поведали мне, что встретились с тобой позавчера вечером. И неплохо поели.
– Это уже наглость! – прогудел Кит, даже и не пытаясь приглушить свой мощный голос.
Он рванулся вперед, но испуганная Нита сильно двинула его в бок и преградила дорогу. Но он был, кажется, так возбужден, что продолжал теснить ее, устремляясь к белому чудовищу.
– Попридержи язык, – быстро шепнула ему Нита. – Это существо может съесть всех нас. Проглотит и не подавится! Если захочет, оно…
– ОН! И если захочет, – проскрипел Бледный, продолжая глядеть на Ниту пристально, не мигая. – Успокойтесь, юные смельчаки. Через мгновение мы разберемся и с вами.
Вита застыла, чувствуя себя птичкой перед пастью змеи.
– Далее мне рассказали, – продолжал Бледный, делая ленивые круги вокруг Ш'риии, – что, пока мои сородичи насыщались, чье-то волшебство нелюбезно связало их и отбросило…
– Но потом освободило…
– Ага, значит, вся эта история правдива!
– Да, Неуправляемый, все правда – произнесла Ш'риии, так и не шелохнувшись за все это время. – Но я знаю и больше. Аэ'мхнууу – вот цена этого жестокого безрассудства. Я знала, что буду говорить с тобой сегодня, я знала и то, что в любом случае нам придется столкнуться позже… Но может быть, пока забудем об этом? Мне многое нужно обсудить с тобой.
– Я слышал Призыв этой ночью и понял, что ты появишься, Ш'риии, – сказал Бледный, не прекращая с медленной грацией скользить вокруг китихи. Нита видела, как движется его усеянная кривыми зубами короткая нижняя челюсть. – Вы мудро поступили, не повредив тем, кто находится под моей властью. А твои раны, надеюсь, зажили? Твоя боль ушла?
– Отвечу «да» и «да» сразу на оба вопроса, Бледный.
