Ну, вот они, ее первые слова, обращенные к представителю другой цивилизации. Позор! Ой как стыдно! Краснея и злясь на себя, она наконец смогла вымолвить:
– Я думала, что это люди, ну, то есть мыслящие существа.
– Почему? – удивился инопланетянин.
– Ну, потому что они двигались. Шли.
– Куда годился бы багаж, не умей он делать этого? – сказал инопланетянин, наблюдая за шагающим багажом. – Это еще старая модель. Новые сами покупаются, распаковываются и складируются. Вы, должно быть, прибыли издалека?
– Да, – только и нашлась что ответить Дайрин.
– Мой вход скоро опечатают, – сказал инопланетянин. – Пойдемте, я покажу вам дорогу в зал отправлений. Или вы кого-то встречаете здесь?
Дайрин отрицательно покачала головой. Он двинулся вперед, и она поспешила следом. Наконец она немного освоилась и могла хотя бы что-то объяснить.
– Нет, – с запозданием ответила она, – я просто путешествую. Но скажите, пожалуйста, как называется эта планета?
– Земля, – прозвучало в ответ.
Дайрин на мгновение опешила, а потом вспомнила, что читала где-то о том, что все мыслящие существа называют свои планеты Землей или Миром или чем-то близким к этим именам.
– Я хотела бы знать, как ДРУГИЕ называют вашу планету? – пояснила она.
– Как всегда, по-разному. Некоторые имена забавны, другие просто глупы. Впрочем, в Перечне Планет вы можете справиться обо всех названиях. Он в здании Терминала.
– Спасибо, – сказала Дайрин и тут же в ужасе сжалась.
От громады здания, возвышавшегося над ними, стал медленно отваливаться куб невероятных размеров. Падая, он словно бы сжался, мягко приземлился и стал быстро расти, превращаясь в новое здание рядом с первым. Треугольная пирамида упала на землю беззвучно, будто пылинка.
– Терминал, – сказал инопланетянин. – Терминал с полной загрузкой.
– И часто он так?.. Падает… то есть… – Дайрин еле перевела дух.
– По расписанию, – коротко бросил инопланетянин. – Вы на каникулах? Осторожней, тут достаточно скользко.
– Ага, – только и успела ответить Дайрин, как вдруг ее собеседник заскользил, поплыл по движущейся мостовой к причудливому Терминалу.
Не успела девочка опомниться, как ее нога дернулась и кусок мостовой под нею поплыл вперед. Дайрин покачнулась, словно ступила на лед: ноги разъезжались, руки непроизвольно вытянулись в стороны, поддерживая равновесие. Ее несло со скоростью, наверно, пятьдесят миль в час. Перехватило дыхание. Сердце колотилось в груди и ударяло в уши, словно молотом. Сзади ее что-то толкнуло. Дайрин в испуге Отшатнулась. Это был тот самый причудливый и молчаливый багаж. Он наезжал на Дайрин, готовый раздавить ее.
– Что это? – испугалась она.
– Инерция. Сила скольжения, – спокойно заметил инопланетянин, продолжавший двигаться несколько впереди. – Не волнуйтесь, просто здесь создана среда, исключающая трение. Ну вот мы и прибыли. Для какого входа вы приспособлены?
– Э-э-э… – замялась Дайрин.
Но ответа не понадобилось. Все произошло слишком быстро. Эта бешеная мостовая мчалась с дикой скоростью. Крупными скачками, будто громадный зверь, она поднималась все выше и выше вдоль скользкой полированной серебристой стены, которая заворачивалась, словно тонкий лист, и казалась бесконечной. Дайрин чувствовала себя запаянной в прозрачную капсулу. Сейчас ее расплющит о нависающий над головой лист стены! Дайрин непроизвольно вытянула вперед руку и больно ушиблась о маячивший перед носом компьютер. А стена вдруг растаяла серебристым облаком, и они прошли внутрь Терминала.
– Аэропорт Пересечений, – сказал инопланетянин. – Как он вам?
Дайрин была буквально ошарашена навалившимися на нее впечатлениями и, говори она хоть час, хоть весь день, не смогла бы, пожалуй, описать свое состояние. Вход во Вселенную на планете Рирхат Б известен среди Волшебников как один из самых простых и гармоничных. Он славился разумностью и функциональностью своей архитектуры, величественностью пропорций и классической элегантностью организации пространства. Это все само собой разумелось и не удивило бы Дайрин. Но размеры… Она и вообразить себе не могла зал величиной с весь Нью-Джерси. Это бесконечное, теряющееся вдали многоярусное пространство ошеломляло.
Потолок, или, точнее, потолки, которых было не меньше сотни, а может, и тысячи, пересекались, напластовывались, проникали один в другой. Твердые и прозрачные, кружевные, ажурные, стеклянные, пластмассовые, стальные, всевозможных цветов и оттенков, светящиеся, мерцающие, меняющие ежесекундно свой цвет, даже движущиеся, то опускающиеся, то поднимающиеся в неимоверную высь, где уже было непонятно – то ли это потолок, то ли застывшие в небе купы облаков. Казалось, из этих облачных потолков вот-вот закапает дождик. Сквозь тысячи крыш светилось зеленоватое небо, и мягкий свет его ложился на бегущие во все стороны механизмы, машины для погрузки багажа, буксирующие за собой тележки с баулами, чемоданами, контейнерами и большими пакетами; свет мерцал на стеклах небольших киосков и ларьков, лился на платформы, играл на стенках решетчатых багажных отделений, перебегал по табло информации, высвечивая цепочки непонятных надписей, знаков и букв. А меж киосков, ларьков и длинных рядов скамеек сновали странные существа, люди, как сразу же для простоты стала называть их Дайрин. Когтистые, пушистые, закованные в костяные и чешуйчатые панцири, покрытые сплошь перьями или щетинкой. Они просто шагали или ковыляли, пританцовывали или, подпрыгивая, двигались скачками, семенили, скользили на животе. Похожие на птиц, громадных насекомых, а то и ящериц, и даже на овощи с метелками ботвы вместо волос или словно бы растущие в пузатых горшках. Среди всей этой невообразимой толпы мелькали там и тут фигуры гуманоидов, которые, строго говоря, не были похожи на обычного
